Мать сыра земля - Ольга Денисова Страница 37

Он напрасно старался припомнить, что требуется в хозяйстве для приготовления пищи, - мы с Бубликом знали это лучше него.

- Одного цыпленка зажарьте, а из второго супчик сварили бы какой… - Моргот громко зевнул и сунул Бублику две пятисотенных купюры. - И еще… носки мне чистые притащи, пожалуйста…

Он заснул, не выпив и половину бутылки пива: когда мы вернулись из магазина, обвешанные авоськами, чистые носки так и лежали на столе, книга, которую Моргот читал, упала на пол, а сам он мирно сопел, широко раскинувшись на кровати.

Вообще-то по воскресеньям нам полагалось мыться в ванне, но, поскольку Моргот спал, мы продолжали отодвигать это сложное мероприятие на потом. Ванна была исключительным чудом инженерной мысли Салеха - она стояла на возвышении, как на пьедестале, а под ней прятался резервуар, в который стекала грязная вода. Грязную воду откачивали насосом раз в неделю, после стирки, и затыкали сток в ванне, чтобы из него не воняло. Салех все собирался сделать водонагреватель, но так ни разу и не собрался, поэтому наливали воду из шланга, подключенного к водопроводу, а потом грели ее тремя кипятильниками. «Чтобы дети не простужались», вокруг ванны, словно софиты, на тонких ножках торчали четыре рефлектора - электричества у нас на самом деле хватало и еще оставалось!

Моргот проснулся часов в восемь - мы слышали, как щелкнула зажигалка. Он всегда сначала курил в постели и только потом поднимался. Мы расселись за столом хлебать щи со сметаной, явившиеся результатом наших совместных усилий, когда Моргот выбрался из каморки. Он еле-еле переставлял ноги, морщился и припадал то на одну, то на другую: вид у него был столь несчастный, что нам стало его жалко, а еще совестно за то, что мы его не подождали. Настроение он при этом имел отличное, хотя и ворчал спросонья.

- Бублик, ты никогда не слышал, что в щи капусту обычно нарезают ножиком? - спросил он, навалив себе тарелку с горкой и пытаясь пропихнуть ложку в рот.

- А я чем нарезал, по-твоему? - не понял Бублик.

- Ты, по всей видимости, рвал ее руками на куски…

- Да нет, Моргот, мы ее резали. Ножиками, - заверил Первуня.

- Что-то непохоже. Что ж тогда ни один кусок в ложке не помещается?

- Так бы и сказал, что надо мельче резать, - пожал плечами Бублик.

- Мельче - это не то слово, Бублик. Ее надо резать гораздо мельче! - философски заметил Моргот. - Я бы сказал - на порядок мельче.

- А как это - «на порядок мельче», Моргот? - спросил Первуня. - Это совсем-совсем мелко?

- Это - мельче в десять раз.

Первуня задумался: считать он умел только на пальцах и долго загибал их по очереди, пока Моргот не показал ему обе раскрытые ладони.

- Вот, это десять пальцев. В десять раз меньше будет только один палец, - он поднял мизинец, - понятно?

Первуня на всякий случай кивнул.

В понедельник, как всегда проспав до полудня, Моргот отправился в НИИ скорой помощи, предварительно купив новые кеды. Когда у него водились деньги, он их не считал, поэтому разыскал в заднем кармане брюк список с лекарствами, который в прошлый раз ему сунула медсестра, и заглянул по дороге в аптеку. А чтобы быть до конца последовательным, в киоске напротив больницы набрал фруктов и йогуртов, понятия не имея о том, что можно есть больному с желудочным кровотечением.

Настроение у него было как у сытого домашнего кота, который переварил обед и отправился на поиски приключений, не имеющих ничего общего с добычей насущного хлеба.

На этот раз он хорошо знал, куда идти, махнул рукой охране при входе; не дождавшись лифта, поднялся на четвертый этаж по лестнице, прыгая через ступеньку, и не глядя прошел мимо сестринского поста в конец коридора.

Он заранее чуял, что его ждет… И его прекрасное, игривое настроение, и увесистый полиэтиленовый пакет, и чувство выполненного долга, и уже не желание, а необходимость рассказать обо всем Максу, и как можно скорей, - все это располагало только к одному исходу. Моргот давно, еще в детстве, выявил закономерность: если все идет хорошо, значит, жди облома. Если тебе что-то очень сильно нужно - этого обязательно не произойдет. Если ты чего-то ждешь, считая минуты, оно непременно отодвинется на неопределенный срок.

Он пытался играть с судьбой в кошки-мышки, пытался не надеяться, не ждать, не хотеть, но это несильно помогало - не так-то просто было обмануть судьбу, которая все равно заглядывала под черепную коробку гораздо глубже, чем ее обладатель, и выискивала, когда и как ей стоит выскочить из-за угла, потирая руки.

Впрочем, на этот раз она из-за угла не выскакивала, она потирала руки там, где Моргот видел ее издалека.

Громоздкая железная койка была небрежно заправлена, поверх байкового одеяла валялась подушка без наволочки, а в изножье из-под одеяла торчал съехавший вниз полосатый матрас. Моргот огляделся: он пришел перед обедом, больные вокруг разыскивали по тумбочкам ложки и миски, в буфете стучали кастрюли и звонко переругивался персонал - на него никто не обратил внимания. Конечно, Игора Поспелова могли перевести в палату или в другое отделение, но Моргот не очень в это верил. Надо быть наивным ребенком, чтобы надеяться: если в списке из двадцати человек никого не осталось в живых, кто же позволит одному из них спокойно записывать то, что пытаются уничтожить?

- Вы дедушку ищете? - спросила молоденькая сестричка, пробегая мимо с капельницей в руках.

- Да, - кивнул Моргот.

- Дедушка умер вчера. Так жалко… Ему операцию сделали, и, говорили, успешно. А он взял и умер.

- Где его вещи? - спросил Моргот, не особо надеясь на удачу.

- Родственники забрали, - охотно ответила сестричка, - сегодня утром.

- У него нет родственников! - вспыхнул вдруг Моргот. - Кому вы отдали его вещи?

- Это к сестре-хозяйке. Там, у самого входа, напротив ординаторской.

Она побежала дальше, раз-другой оглянувшись на Моргота, пока он раздумывал, стоит скандалить с сестрой-хозяйкой или нет.

Той как назло не было на месте - Моргот долго дергал ручку и стучал в запертую дверь, пока со стороны буфета ему не крикнули:

- Ну чё стучишь? Чё ломишься? Сейчас поем и приду!

Ела сестра-хозяйка долго. Не меньше получаса. И с каждой минутой Моргот заводился все сильней. Ждать ее не имело никакого смысла! Выяснять, кто забрал вещи, - тоже. Кто бы это ни был, Моргот никогда не сможет его найти. Потому что поиграть в шпионов - это весело и интересно, но к профессионализму не имеет никакого отношения.

Когда наконец толстушка на отекших ногах подошла к двери с надписью «сестра-хозяйка», Моргот благополучно вошел в роль возмущенного родственника. Она попыталась проскочить в дверь у него перед носом, но он ухватился за дверное полотно, локтем перегораживая ей дорогу, - толстушка оказалась у него под мышкой.

- Ну что за хамство такое! - жалко пискнула она. Моргот давно научился обращаться с людьми подобного сорта: они будут издеваться над тобой до тех пор, пока ты не покажешь зубы. Если и зубы не помогают - надо применять силу.