Слезинка в янтаре - Анна Данилова Страница 37

Она не приехала! Мы встречали их на вокзале вместе с Александрой. Я знал, что она собирается на вокзал на такси, и решил оказать любезность и сам вызвался ее подвезти.

— Заодно посмотрю на вашу дочку, Александра, — попытался я пошутить, чтобы никоим образом не выказать интерес к ее подруге. — Вдруг она мне понравится и мы с вами породнимся?

— Скажете тоже, — смутилась Александра. — Моя Оля не такая.

— Какая — не такая?

— Она с мужчинами вообще не очень-то. Скромная она, понимаете?

Скромная Оля вышла из вагона с мужчиной, который держал ее за талию и не сводил с нее глаз. Да, девушка неброской красоты, но за этой мягкой женственностью может скрываться подлинная страсть, не говорю уже о способности любить и быть преданной и верной.

— С кем же она?

Щеки и даже шея Александры побагровели. Вместо того чтобы рвануть к дочери, она какое-то время стояла, вцепившись в мой локоть, и не могла сдвинуться с места. Мимо нас плотным потоком шли люди, и Оля не могла видеть мать. Их обоих тоже обтекала толпа, но было видно, что ей не очень-то хочется с ним расставаться.

На вид ему можно было дать лет сорок или чуть больше. Он был явно старше Оли и производил впечатление вполне серьезного, взрослого человека. Хотя я мог и ошибаться и это был обыкновенный командированный, опытный обольститель, с которым Оля провела долгие часы в купе и в которого успела влюбиться. Теперь ему предстояло отправиться домой, к жене и детям, и он разыгрывал напоследок страстно влюбленного, у которого нет сил расстаться с предметом страсти.

— Александра, вы только сразу не набрасывайтесь на нее, — прошептал я ей на ухо. — А вдруг это ее жених? Постарайтесь держать себя в руках.

Пара распалась прямо на наших глазах. Они отпрянули друг от друга, он напоследок поцеловал Олю, сказал ей что-то на ухо и быстрым шагом направился в нашу сторону. Пробежал мимо нас и скрылся в толпе. Оля привела в порядок волосы, подкрасила губы, тряхнула головой, подняла чемоданчик и зашагала в нашу сторону, всматриваясь в лица прохожих.

— Мама! — Она кинулась к матери, обняла ее. Меня, стоящего совсем рядом, она даже не заметила. — Господи, как же я соскучилась! Побывала в другом мире! Потом все расскажу! Москва, как же я соскучилась и по Москве!

— Оля, — Александра нервно промокнула пот на лице, — познакомься, это Сергей Иванович Караваев, мой хозяин, у которого я работаю. Он любезно согласился меня подвезти.

— Здрасьте. — Она криво улыбнулась, и я понял, что мыслями она сейчас далеко.

— А где же ваша подруга? — Я старался изо всех сил не выдать себя, но смолчать не смог. — Кажется, я покупал два билета.

Действительно, не мог же я не знать, что их двое, я ведь сам заполнял форму, когда покупал билет.

Александра посмотрела на меня долгим взглядом — как иглой пронзила. Что она знает обо мне и Валентине? Знает все-таки? Знает, что Валентина — моя единственная наследница, поэтому разыскала ее и сделала так, чтобы ее дочка и Валя стали подругами? Это вышло случайно или нет?

Увы, я не верю в подобные совпадения. Но зачем им Валентина и в чем эта дружба? Ладно, я бы понял, попытайся она познакомить меня со своей дочерью. Но почему, почему она до сих пор этого не сделала? А сейчас вот ее дочь обнимается с мужчиной. Картинка явно не для будущего зятя. Или это часть ее сложнейшего плана, который подразумевает, что наше с Олей знакомство было отложено специально и теперь все-таки состоялось? Что задумала эта особа?

А что, если Валентина тоже ее дочь? Допустим, внебрачная. До приезда матери в Москву жила в приемной семье — может такое быть? Или просто родственница? Как сложился этот треугольник: я, Валентина, Оля? Ясно, он мог сложиться только стараниями Александры.

А этот мужчина, любовник Оли, он кто? Может, и он имеет какое-то отношение к этой семье, а сейчас Александра только притворилась, что видит его впервые?

— Оля, так где Валя? Где она застряла? — нетерпеливо повторила мать.

— Она не приехала. — Оля покраснела. — Ма, пойдем уже.

Мы двинулись к выходу. Меня распирало от любопытства. Нет, я просто обязан все выяснить.

— Она заболела? — спросил я и снова почувствовал быстрый, острый, как удар ножом, взгляд Александры.

— Да все с ней в порядке. Просто в последний момент решила отправиться к сестре в Питер. — Оля улыбнулась, пожала плечами.

Адрес Анны Юдиной у меня имелся. Я отвез Александру с дочерью на Цветной бульвар, как они просили, и, сославшись на дела, отправился в Питер.

Десять часов за рулем, и вот я, полуживой, все-таки для меня пока нагрузка чрезмерная, наконец в Петербурге.

Показаться в таком виде девушке, в которую ты влюблен, невозможно. Я остановился в гостинице «Невский двор». Сил не было, голова кружилась, меня клонило в сон, я чувствовал себя разбитым. Как всегда, когда подводило физическое здоровье, душевный недуг тоже давал себя знать. Сомнения, которых не было на вокзале, пока я с трепетом ждал ее, вернулись, чтобы снова сделать меня слабым и неуверенным. Зачем я нужен ей, старая развалина?

Я много раз представлял себе нашу встречу. Пытался вообразить ее лицо в ту минуту, когда она услышит, что я и есть тот самый Вадим, бомж, которого она подобрала на улице и спасла. В такие мгновения я испытывал самый настоящий ужас. Я же украл у нее последние деньги, повел себя как самый настоящий подлец, негодяй. Да она просто не захочет со мной говорить!

Я нашел в себе силы принять душ и спуститься в кафе. Съел мясо по-строгановски, фаршированные яйца, выпил горячий чай. Потом вернулся в номер и немного поспал. Когда совсем стемнело и Петербург утонул в голубом бархате, подсвеченном золотом огней, я вышел на Невский. Красивейший город мира манил, зазывал, соблазнял роскошью. Надо ли говорить, что в каждой девушке, встреченной на пути, я видел Валентину, слышал ее задорный смех. Я мог бы сесть в машину и отправиться в Фонарный переулок, но не сделал этого. Да, я боялся этой встречи и еще больше презирал себя за этот страх.

Я не знал, чем занять время, а потому просто прогуливался. Надо же, я и забыл, когда в последний раз мог вот так беззаботно бродить по улице. Все-таки даже в болезни можно отыскать свои плюсы.

В каждом щуплом парне, шедшем навстречу, я видел своего Темку — того прежнего, каким я его любил и какого потерял навсегда. Надо же, как быстро стерся в сознании его образ, как будто память сама старалась уберечь меня от душной черноты, куда я едва не провалился окончательно после его смерти. Витрины магазинов заинтересовали новыми, неожиданно открывшимися возможностями — я мысленно возил по этим бутикам Валентину, одаривал ее и радовался ее улыбке…