Печать Владимира. Сокровища Византии - Елена Арсеньева Страница 37

Боярышня закрыла лицо ладонями. Ее плечи вновь стали вздрагивать. Дознаватель был изумлен неожиданными словами Подлипы и смущен, поскольку не представлял, как продолжить беседу.

Артемий на несколько минут погрузился в размышления. Осушив кубок, он резко поставил его на стол и сказал:

– Послушай, боярышня. Я и мои спутники здесь, чтобы защитить жизнь Олега. Но чтобы преуспеть, мне надо знать, где он находится и когда рассчитывает отправиться на поиски сокровищ.

– Я не знаю, куда он пошел… Что касается сокровищ, то он будет искать их сегодня ночью.

– Ты в этом уверена?

– Конечно!

Подлипа с удивлением посмотрела на Артемия.

– Сегодня же полнолуние! Он ждал этого момента. Ведьма ясно сказала, что это второе условие, если он хочет отыскать клад.

– А первое? Обладать волшебной травой?

– Нет, это не обязательно. Думаю, ведьма должна ему что-то дать, порошок или напиток, приготовленной из какой-то травы, не знаю какой. Но и это не самое важное. Главное – надо, чтобы в жилах текла княжеская кровь, и тогда ты найдешь сокровища. Вот почему ведьма согласилась помочь. По этой же самой причине ни у моего отца, ни у всех других не было никаких шансов на успех.

– Понимаешь ли ты, насколько важно, чтобы я отыскал Олега до того, как он один отправится к развалинам? – настаивал Артемий.

– Я ничем не могу тебе помочь, я не знаю, где он! Мы перенесли тело отца в церковь и начали готовиться к заупокойной службе, затем вернулись в дом. Мой суженый был так печален, задумчив… Нежно поцеловав меня, он сказал, что позаботится о нашем будущем, и ушел. Ты найдешь его, боярин? Ведь ты же обещал проследить за ним!

– Не волнуйся, боярышня, – сказал дознаватель, озабоченный вид которого резко контрастировал с произнесенными им словами. – В худшем случае мы встретимся с ним сегодня ночью в развалинах. А теперь отправляйся отдыхать и выбрось все дурные мысли из головы. С прошлой ночи тебе и без того пришлось многое пережить. Хочешь, я позову служанку?

– Я поднимусь в свои покои, – вздохнула Подлипа. – Если ты что-нибудь узнаешь о моем женихе, прошу тебя, сразу же сообщи.

Артемий проводил боярышню до лестницы и вернулся в комнату. Очевидно, юная Подлипа сказала все, что знала. Оставалось ждать отроков и надеяться, что Олег придет до наступления вечера. Кликнув Михея, дознаватель велел подать скромный обед – холодное мясо с овощами. Принявшись за еду, Артемий обдумывал сложившуюся ситуацию. Судя по всему, неуловимый Олег готовился к ночному походу к развалинам. В худшем случае, как старший боярин и пообещал Подлипе, дружинники застигнут князя на месте.

– Я не обнаружил никаких следов княжеского брата в городе! – сообщил Василий, входя в комнату. – Не пойму, где он скрывается!

– Что же, отправляйся к Дарье, присоединяйся к Митьку, – решил Артемий. – Сомневаюсь, что старой боярыне что-нибудь известно, но все же расспросите ее на всякий случай. Потом прикажите подать обед и ложитесь отдыхать. Впереди трудная ночь. Я останусь здесь. Вдруг Олег появится в последний момент… На закате я заеду за вами и подробно объясню свой план.

Когда Василий ушел, дознаватель позвал Михея:

– Проследи, чтобы меня никто не беспокоил, за исключением, конечно, Олега и отроков, если они захотят меня видеть. Я попытаюсь вздремнуть. Разбуди меня перед закатом.

– Боярину было бы лучше в покоях…

– Мне и здесь неплохо. Закрой ставни и оставь меня.

Когда старый слуга удалился, в комнате воцарились темнота и тишина. Артемий удобно расположился на одной из лавок, покрытых бобровыми шкурами, закрыл глаза и попытался расслабиться. Но сон бежал от него. В голове дознавателя переплетались отдельные образы, обрывки разговоров, фрагменты далеких и недавних воспоминаний. В ушах гудело. Артемию казалось, что что-то тяжелое навалилось на грудь, сжимало сердце, мешая обрести покой. Он вытащил из-под кольчуги варяжский талисман и, сжимая камень в руке, попытался сконцентрироваться на задаче, выполнить которую предстояло этой ночью.

Постепенно отрывочные мысли, будоражившие ум, улетучились, и перед глазами дружинника возник четкий образ: развалины на склонах проклятого холма и древний дворец берендеев, выделявшийся на фоне звездного неба. Потом Артемий увидел себя: он осторожно шел к темному массиву здания. Отроков рядом с ним не было. Это удивило, но не остановило дознавателя, поскольку он знал, что внутри ждет важное открытие. Он переступил порог и принялся обыскивать центральную комнату. Но знакомый коридор, по которому он шел, полностью изменился. По мере того, как Артемий продвигался вперед, он обнаруживал многочисленные боковые проходы, уходившие вправо и влево. Они лишали ориентиров и замедляли. Странный рассеянный свет, лившийся неизвестно откуда, перемешивался с сырым вязким туманом, который заполнял лабиринт. Может, именно туман мешал свободно дышать? Или, скорее, это было ощущение тяжести, возникшее в груди еще до того, как он проник сюда? Измученный, сбитый с толку, Артемий с трудом тащился через множество одинаковых проходов, которые вели в темноту. Впрочем, находился ли он по-прежнему в древнем дворце? Мгновение спустя показалось, что это бесконечное хождение было всего лишь долгим блужданием его изнуренного разума. Однако Артемий с ужасом прогнал эту мысль. Он попытался вспомнить, что именно искал в лабиринте, но не сумел. Тем не менее неодолимая тревога толкала его вперед.

Вдруг, сам не понимая как, дружинник вышел в огромный зал, ярко освещенный множеством свечей. Ослепленный их блеском, он закрыл глаза. Когда привык к свету, боярин с удивлением обнаружил, что находится в трапезной. В центре на столе, покрытом красной скатертью, стояли многочисленные блюда. Вокруг сидели сотрапезники. Артемий узнал хранителя библиотеки, послушника Макара и боярина Прокопа, но большинство гостей были ему незнакомы. Казалось, никто не замечал его присутствия. Напряженные, скованные, с застывшими лицами, люди не отрывали глаз от двери в глубине трапезной. Время от времени, не меняя позы, они обменивались короткими репликами. Но говорили очень тихо, и Артемий не мог уловить смысл сказанного. «Вероятно, они ждут хозяина дома, – думал он. – Судя по всему, это поминальная тризна… Но в честь кого?» В это мгновение дверь открылась, и в трапезную вошла женщина. Она была одета в платье из белой паволоки, лоб украшала высокая диадема. Это была Каллистрата. Тем не менее дружинник не сразу узнал ее, поскольку, казалось, с ней произошла странная метаморфоза, не связанная с этим необычным нарядом. Не обращая внимания на сидящих за столом, Каллистрата подошла к дознавателю и улыбнулась ему.

– Раздели с нами мой брачный пир! – сказала она. – Мы ждали тебя, поскольку это пир в твою честь. Так хочет мой супруг.

И только тогда Артемий понял, что его поразило в лице знахарки. Ее взгляд изменился. На него смотрели черные глаза молодой женщины, такие темные, потухшие, лишенные всякого выражения, а улыбка, игравшая на ее губах, казалось грустной и безжизненной.