Капитан госбезопасности. В марте сорокового - Александр Логачев Страница 37

— Некогда мне с вами… Преступники уходят. По дороге! Вы будете помогать органам, черт побери?! Или мне выйти, а потом у вас будут крупные неприятности?!

И капитан открыл дверцу. Это подействовало. Женщина приняла решение так, как, видимо, привыкла их принимать — отбросив сомнения.

— Федор, поезжай!

Капитан от себя добавил:

— Очень быстро! Догоняем!

«Опель» сливового цвета понесся по дороге.

— Впереди есть повороты? — капитан спрятал в карман револьвер и принялся собирать разбросанные дамские вещи.

— А как же, на Подзамч, — отозвался шофер по имени Федор.

— Вы что, нездешний, товарищ? — спросила женщина, не скрывая недоверия. (Кстати — капитан заглянул в партбилет — ее фамилия была Воронцова, товарищ Воронцова).

— Да, я нездешний, — капитан наклонился к шоферу: — Выжимайте из машины все, что сможете. — Шепелев протянул товарищ Воронцовой вещи из ее сумочки. — А вы давно здешняя? С октября?

— С ноября, — она забрасывала предметы в сумочку, не глядя на них. Посмотрела лишь на партбилет и уложила его в отдельный кармашек.

Конечно, она согласилась использовать свой автомобиль в крайне неслужебных целях только для того, чтобы самой осуществлять контроль над подозрительным субъектом. Чтобы выявить, кого он преследует, с какой целью и прочее. И может, неплохо, подумалось капитану теперь, что именно эта товарищ женщина ему попалась, а не молоковоз.

Слева тянулось здание, которое капитан сперва принял за больницу или санаторий. Из остановившегося автобуса, который они сейчас объезжали, выходили и перебегали дорогу молодые люди, в основном девушки. Нет, это, скорее, какой-нибудь институт, внес поправку в свои наблюдения Шепелев.

— Итак, вы не ответили на мой вопрос. Имя, звание начальника львовского НКВД? — Дама, судя по всему, не привыкла отступать, не привыкла, чтобы ее вопросы оставались безответны.

— Это информация является секретной, товарищ Воронцова. Разглашать ее я не имею права, — сказал капитан чистую правду.

— Вот он ваш поворот, впереди, — прервал их диалог шофер.

— Сбавьте скорость, — приказал Шепелев.

Грунтовая дорога, ответвляющаяся от асфальтовой трассы, уходила вверх по холму. За деревьями клубилась пыль, которую мог поднять разве грузовик. Приходится надеяться, тот самый грузовик. Придется удостовериться.

— Сворачивайте.

— Дата последнего съезда, его решения?

Дама надумала прощупать пассажира по партийной линии. Здраво. Раз чекист, то должен быть членом партии и при этом грамотным в вопросах линии партии, истории партии, партруководства. Что ж, если ей это так нужно…

— Восемнадцатый съезд ВКП(б) проходил в марте тридцать девятого. Принят план третьей пятилетки, изменения Устава ВКП(б), подготовка к изменению Программы ВКП(б).

Дама выглядела одновременно и удовлетворенной, и озадаченной. Тем временем они добрались до вершины холма, проследовали плавным изгибом дороги.

— Стоп, машина! — приказал капитан.

Отсюда просматривалась улица. И в ворота первого же дома, утопающего в зелени, въезжал знакомый, крытый брезентом тот самый мебельный грузовик.

— А теперь отъезжаем назад, чтоб нас не было видно.

Капитан нагнулся и поднял предмет, который совершенно сознательно оставил на полу. Блокнот для записей, одна из вещиц дамской сумочки.

— Попрошу у вас карандаш, товарищ Воронцова. Я сейчас напишу записку. Вы с ближайшего телефона позвоните по указанному номеру, позовете человека, имя которого я вам пишу. Будете говорить только с ним. Говорите без посторонних у аппарата. Если его не окажется на месте, требуйте, чтоб разыскали и соединили. Надо будет, перезвоните еще. Но только с ним. Что это именно он, определите, спросив, как прозвище ленинградца. Он вам назовет слово, которым я подпишу эту записку. Все понятно? Прочтите, все слова разбираете?

— Товарищ Берия! — воскликнула она, вчитавшись.

— Да, товарищ Берия, — подтвердил капитан, а про себя усмехнулся: «Для вас, мадам, и написал. Имя наркома внутренних дел не является секретной информацией, зато является ударной и направляющей силой». — Что это за улица, знаете?

— Знаю, — подал голос шофер Федор, заметно осмелевший после того, как поверил, что человек с наганом не угрожает ему и машине. — Теперь зовется улица Жовтневой революции.

— Внесите название в записку, товарищ Воронцова. Я на вас могу надеяться, товарищ?

— Да, — с серьезной внушительностью заверила она и посмотрела на подпись в записке, — товарищ Кобзарь, — и добавила не без торжественности: — Я ответственный работник. Председатель ЦК союза рабочих легкой промышленности Львовской области. Меня знают в горкоме и обкоме. Все будет сделано как следует.

— Благодарю за помощь, товарищ Воронцова. Увидимся после того, как все будет закончено.

— Успеха вам, товарищ, — и когда капитан готовился захлопнуть дверцу, с нежностью произнесла: — Я знаю, какая у вас нелегкая и опасная работа. Берегите себя.

Сливовый «опель» развернулся и покатил вниз по холму. Капитан направился в противоположную сторону. Шел он недолго. Совсем скоро свернул с дороги, забрался в лесок, прошел по нему и остановился там, откуда просматривались ворота дома, пропустившие грузовик. Он присел на пенек («кстати, дерево срублено недавно, похоже, зимой»). Закурил. Ожидание, думается, будет недолгим в любом случае. Или они честно затариваются бензином, что маловероятно, но возможно. Или… Капитан легко мог представить, как во втором случае разворачиваются события.

И его представления мало расходились с действительностью.

Грузовик въехал в ворота, створки закрылись за ним. Проделав еще с десяток метров, машина остановилась. К ней устремились заждавшиеся ее люди. Восемь человек и ни одного не вооруженного. Двое были с обрезами, остальные при револьверах и пистолетах, которые держали в руках наготове. Они собрались у заднего борта и поглядывали наверх. Выскочивший из кабины шофер присоединился к ним.

— Ну? — спросил у водителя невысокий человек, в низко надвинутой кепке. — Чего не вылазят твои ездоки?

— Давай, Колун, я заберусь, — предложил невысокому молодой парень с обрезом.

— Он пускай забирается, — Колун показал пистолетом на шофера.

— Выходите! Приехали! Надо помочь бензин загрузить! — крикнул шофер, подойдя к заднему борту.

Никто не отвечал и не выходил.

— Лезь! — приказал Колун.

Водитель, что-то бормоча под нос по-украински, забрался в кузов, стал протискиваться через мебельные завалы…

Капитан уже докурил, теперь жевал молодую травинку, поглядывая на ворота и вокруг. На ворота, чтобы не пропустить выезд, вокруг — посмотреть на весеннее пробуждение. «Очень может быть, у нас сейчас и снег еще не сошел, а здесь вон уже почки набухают, а кое-где и листики ползут. Эх, сейчас бы побродить по лесу, ни о чем не думая, а не за шушерой всякой гоняться. Однако что-то они задерживаются. Нечего в любом случае им там засиживаться»…