Дитя платонической любви - Маргарита Южина Страница 37

– Васька, черт! Помоги же! Видишь, сейчас пуповину сорву! – крикнул он напарника по носилкам.

Васька немедленно подскочил, и уже вдвоем они вытянули на свет божий подарок. Все ахнули. В здоровенной коробке тихо серебрился суперновый телевизор с огромным экраном и с кучей документов.

– Только… Только, Матвей Макарович, уж не обессудьте – надписи дарственной нет, – расплывался в улыбке Дуся. – Не, ну если баба Глаша хочет, я могу маркером на экране написать…

Главврач Матвей Макарович судорожно подсчитывал в уме, по скольку скидывались сотрудники. Лично он сдавал полтинник. Потом у него в мозгу что-то щелкнуло, и он возопил:

– Граждане! Граждане сотрудники! А в следующую пятницу у меня юбилей! Ей-богу, хотел раньше сказать, да замешкался!

– Позвольте, какой же у вас юбилей? – заморгала Анна Кирилловна, сестра-хозяйка, которая всегда строго вела учет дней рождений главного. – Вам же еще только шестьдесят два?

Главный поперхнулся, а потом его глас перешел на цыплячий визг:

– А вот и нет! А вы не лезьте, когда к вам не обращаются! Мне уже шестьдесят пять будет… в пятницу! Да! Скидываемся, товарищи! Учитываем, что я не санитарка!

– Да и чего ужо… – румянилась именинница. – Давайте к столу-то двигайтеся… Надоть подарок-то обмыть!

Сотрудники зашевелились. Как-то всем сделалось хорошо от того, что они так ловко скинулись по пятьдесят рублей, а умница Юленька вместе с Дусей умудрились найти где-то такой замечательный и дешевый подарок. А еще и у главного празднества намечаются… Только Юля все поняла. Она подсела к Дусе и тихо прошептала ему почти в самое ухо:

– Признайся, шалун, это ты купил на свои деньги? Откуда у тебя столько карманных?

Шалун чуть не провалился от счастья в подвальное помещение.

– Знаешь… завалялись, я и забыл про них совсем, а тут такое дело…

Ну не стал он рассказывать любимой девушке, что после магазина вернулся домой и закатил мамане истерику.

Олимпиада Петровна уже была дома и примеряла обновки.

– Дуся! Дусик, посмотри, что мама купила! Совершенно шикарный купальник и почти даром! Правда, пришлось обменять несколько сот долларов на рубли, зато… Дуся, отчего тебя перекосило?

– Маманя! – горько произнес Дуся и прикрыл глаза. – Маманя! Я сегодня решил! Или я являюсь наследником, или ты, маманя!

– Ой, – всплеснула руками Олимпиада Петровна. – Ой, Дусенька, как же хорошо ты придумал. Давай, сынок, лучше я. Я немножко побуду, а потом после меня все равно все к тебе перейдет. А я все думаю, как же мне коттедж продать, без тебя никак не получится, там же документы! Когда наследство пойдем на меня переоформлять? Когда тебе удобно?

– А зачем тебе, маменька, я? Ступай сама и делай все бумаги.

– Ой, ну а как же… как же я сама-то? Мне же не позволят… Все же на тебя переписано. По закону ты же все наследуешь…

– Ах, так все-таки я! – обрадовался Дуся. – Маманя, ты сама это сказала. Так вот если я, тогда и распоряжаться состоянием я буду сам! Ну ведь просто обидно, честное слово! Сегодня собрался с приличным человеком встретиться, так ведь не в чем! Маменька, ты себе шмотья два контейнера приволокла, а мне?! Хоть бы носки новые купила!

– Я… я… купила тебе… туалетной бумаги… – блеяла маменька. Она понимала, где-то Дуся был прав, однако и выпускать вожжи из рук совершенно не хотелось. – Дуся! Тебе нужны деньги? На! Пользуйся! Я немного не рассчитала, ты стал уже совсем большим, и у тебя повысились расходы. Сколько тебе дать?

– Маманя, в последний раз я беру у тебя. Потом буду выдавать сам, сколько потребуется. А сейчас…

Дуся назвал такую сумму, от которой у Олимпиады Петровны немедленно в глазах заскакали кузнечики. И все же перечить сыну она не отважилась. Женщина вручила деньги (кое-что от продажи джипа у нее все же оставалось), а потом еще и порхала возле сына, собирая его на вечеринку.

– Дуся, но как же… Ты же говорил, что сегодня встречаешься с Ириной Радько? – беспокоилась она.

– Маменька, я и встречаюсь. Только Радько у меня по плану в одиннадцать, а юбилей сейчас. Нет, не сейчас, сейчас я еще заеду за подарком…

Вот потому-то Дуся и сидел сейчас, лучась от собственного благородства. А к его плечу, будто случайно, нежно припадала Юленька. А девчонки-медсестры пытались ее оттащить и сами лепились возле Дуси. А мужчины тянулись к нему чокнуться. А главный дружески подмигивал и намекал, что Дуся смело может не выходить на работу, потому как у него дела необычайной важности. Только пусть он не забывает про обещанные носилки. А сестра-хозяйка Анна Кирилловна подкладывала ему на одноразовую тарелочку самые жирные куски рыбы. И за всем этим неустанно следила пара черных внимательных глаз. Но Дуся их уже не видел.