Адский огонь - Нора Робертс Страница 37

Этой ночью время есть только на одного.

Только на одного.

А он обязательно остановится. Это уж как пить дать. Доброхоты всегда останавливаются. Добрые самаритяне. Это будет не первый, которого ты снял таким образом. И, бог даст, не последний.

Старый драндулет. Взял его у тупорылого мужлана. И что ему остается делать? Лить слезы в свое пиво. Так, фонарь на месте. Девятимиллиметровый на месте.

Прислонимся к капоту. Насвистываем. Можно и сигаретку выкурить, время провести. Он будет с минуты на минуту.

Вон они, фары. А ну-ка, примем несчастный вид. Выйдем на шаг вперед, поднимем руку. Если это не он, просто помашем им, пусть проезжают. Скажем: «Нет, спасибо, у меня все в порядке. Только что ее завел. Спасибо за внимание!»

Но это он, точно он! Большой человек в большом синем «Бронко». Предсказуем, как рассвет. Останавливается, хочет протянуть руку помощи несчастному.

Подходим прямо к дверце. Лучше не дать ему выйти.

— Привет! — Широкая улыбка, посветим ему в глаза фонарем. — Черт, до чего же я рад вас видеть!

Хью заслонил глаза от света фонаря.

— У вас проблемы?

— Уже нет.

Поднимаем пистолет. Дважды в голову.

Тело дергается, как кукла. Теперь родная мамаша не узнает его в лицо. Пора надевать перчатки. Надо отстегнуть урода, отодвинуть его от руля. Ну вот, теперь осталось только загнать этот шикарный полноприводный внедорожник в лес. Нет, не очень далеко. Мы же хотим, чтобы его нашли побыстрее.

Проколем одну шину. Пусть думают, что у него случилась неприятность на дороге, а потом кто-то подъехал и еще добавил.

Назад на своих двоих за канистрой бензина.

Так, теперь посмотрим, что нам нужно. Нам нужен бумажник, ну и, пожалуй, часы.

О нет! Беднягу ограбили и убили по дороге на пляж! Какая ужасная трагедия!

Смешно. Так, действуй грубо, плесни, еще плесни бензинчику, пропитай сиденья. Подними капот, включи мотор. Плесни как следует на шины. А теперь назад! Побереги себя.

Все, поджигай ублюдка!

Полюбуйся, как он горит. Нет, вы только посмотрите на него! Человек-костер, пылает, как последний сукин сын! Лучше всего самая первая минута. Рев, вспышка! Ну, все, только любители остаются глазеть на пожар. Запоминается только первая минута. Первая вспышка. Раз-два.

Так, уходим, уходим. Отведем драндулет обратно в Мэриленд. Можно позавтракать яичницей с ветчиной.

Новости Рине принес Стив. Он зашел в участок и остановился у стола, где она печатала отчет об очередном уличном происшествии. Его глаза ввалились и горели на побелевшем лице.

— Привет, как дела? — Она бросила печатать и подняла голову. — Эй, в чем дело? Только не говори, что у тебя вторая смена и тебя некому подменить. Я как раз кончаю смену и еду домой за вещами.

— Я… Мы можем поговорить? Наедине.

— Конечно. — Рина отодвинулась от стола и пристально взглянула на него. Она занервничала. — Что-то случилось? Джина…

— Нет-нет, это не Джина.

— Ну, тогда что? Хью? Он попал в аварию? Тяжелый случай?

— Нет, не в аварию. Дело плохо. Совсем плохо.

Теперь она схватила Стива за руку и вытащила в коридор.

— Что? Скажи сразу.

— О господи, он мертв, Рина. Он мертв. Мне только что звонила его мать.

— Его мать? Но…

— Он был убит. Застрелен.

— Застрелен? — Ее рука разжалась.

— Сначала она говорила совсем бессвязно. — Стив рассказывал, глядя поверх ее головы, его губы стали тонкими, как лезвия бритвы. — Но я вытащил из нее все, что мог. Кто-то застрелил его. Он ехал к морю, до острова ему оставалась пара часов. Кто-то, должно быть, заставил его остановить машину, или столкнул с дороги, или у него был прокол. Я точно не знаю. Она точно не знала. — Он судорожно втянул в себя воздух. — Но они застрелили его, Рина. Господи, они его застрелили, а потом подожгли его машину, чтобы это замаскировать. Забрали бумажник, часы. Не знаю, что еще.

Голова у Рины закружилась, в горле у нее поднималась тошнота.

— Его опознали? Точно опознали?

— У него были вещи в машине. Вещи, которые не сгорели. Это точно его вещи. Документы на машину в бардачке. Его родители позвонили мне оттуда. Это он, Рина. Хью мертв.

— Я попробую что-нибудь узнать. Позвоню в местную полицию, выясню все, что смогу.

— Ему стреляли в лицо. — Голос Стива пресекся. — Его мать мне сказала. Выстрелили ему прямо в лицо. Ради гребаных часов и того, что было в бумажнике.

— Сядь! — Она толкнула его на скамью, села рядом с ним, взяла его за руку.

Что бы она ни выяснила, подумала Рина, человек — хороший человек, которого она поцеловала на прощанье всего сутки назад, — был мертв.

И опять в ее жизнь ворвался огонь.