Как в страшном сне. Шоу ужасов - Марина Серова Страница 37

– Стой смирно и не вздумай сопротивляться! – произнес молодой человек с гладко выбритым подбородком.

– Я и не думаю, просто спросила, в чем дело!

И в этот момент на меня набросились сзади и стали бесцеремонно обыскивать с шеи до каблуков, несколько дольше задержавшись в местах, которые, по мнению молодцов, вызывали наибольший интерес. Хорошо, я верну должок с процентами.

Очевидно, гладколицый был старшим во всей этой компании, потому что другой парнишка – невысокого роста, но широкоплечий, – протянул ему копию лицензии, которую я носила во внутреннем кармане жакета. Однако квалификация у людей почище, чем у карманников.

– Пистолета не обнаружено, только этот документ.

Я тут же вырвала ценную бумагу из рук нахала и спрятала ее обратно.

Парни посмотрели на девушку у журнального столика и решили отвести меня подальше, чтобы таким образом обеспечить хоть какую-то конфиденциальность. Они сделали красноречивый жест – пойдем выйдем.

Я поняла, почему попала под подозрение. В зале было пятьсот зрителей, и только я одна встала с места и резвым шагом направилась вон, поэтому-то и оказалась подозреваемой номер один.

– Кто вы? – прозвучал вопрос в мой адрес.

– Евгения Максимовна Охотникова, осуществляемая деятельность – частный телохранитель. Именно так записано в документе, который вы только что пытались выкрасть у меня, а показывать его я вам не собираюсь.

Я прислушалась – из зала неслись звуки музыки.

– И что вы здесь делаете?

– Где именно?.. В театре или на лестнице?

Гладколицый замялся.

– Для начала сформулируем так – что вы делали на том месте, где вас только что задержали?

– Так меня задержали? – подивилась я. – Ничего себе, хорошее начало. И по какому поводу меня, так сказать, задержали?

– По поводу покушения на убийство. Что вы можете об этом сказать?

Я обвела взглядом всю компанию, которая красовалась передо мной. Молодой человек под номером три обладал ярким румянцем на лице, что делало его выражение добродушным, а последний из тех, кто напал на меня, своей мордочкой был и вовсе похож на собаку-бульдога.

– Сначала спрошу вот что – вы сами-то кто такие?

Гладколицый полез во внутренний карман серого в тонкую белую полоску пиджака и вытащил удостоверение, которое раскрыл и сунул мне под нос.

– Служба охраны…

– Понятно, тогда будем разговаривать. Скажу только, что, когда услышала выстрел, я вышла из зала в надежде обнаружить злоумышленника, но потерпела фиаско.

– Звучит логично, – произнес широкоплечий парень.

– Я советую вам вызвать милицию, – сказала я. – Дело нешуточное – в театре вооруженный человек, и от него можно ожидать всего, чего угодно.

Парни переглянулись. Затем гладколицый сказал:

– Милицию мы вызывать не будем, сами справимся. А вот отвести от себя подозрение тебе не удастся. И презумпция невиновности тебе не поможет.

– Значит, я – подозреваемая номер один? – спросила я.

– Так точно.

– Но где же орудие преступления? – усмехнулась я. – Без него ваша версия разлетается в пух и прах.

– Пистолет можно выбросить… – неуверенно произнес молодой человек.

Это меня рассмешило еще больше.

– Так пойдите поищите его! Если найдете пистолет с моими отпечатками – я с удовольствием пойду в тюрьму. Только сразу заявляю – вы зря потеряете время.

Парни стояли на месте, словно раздумывали – искать им орудие преступления или нет.

– Что будем делать, Влад? – спросил один из них гладколицего. – Поищем?

– Даже не знаю… – произнес старший.

– Зато я знаю способ, не сходя с этого места, решить этот вопрос, – весело заявила я. – Все будут довольны – и овцы, и волки.

– Что за способ? – буркнул широкоплечий.

– Понюхайте мои руки – они обязательно должны пахнуть порохом или перенять запах рукоятки. Короче, какой-нибудь специфический оружейный запах должен быть. Кто-нибудь из вас служил в армии?

– Все служили… – пожал плечами розовощекий, только сделал он это как-то неуверенно.

– В принципе, она права, – сказал Влад. – Запах должен быть.

Я протянула свои ладони.

– Кто рискнет?

Пока никто не выражал желания прильнуть носом к моим пальцам.

– Может, я попробую… – смешливо произнес парень с мордочкой бульдога и наклонился к моим ладоням.

Как собака, он втянул в себя воздух, а я молниеносно схватила его за нос и крепко ущипнула.

– Ай! Ты что, дура, что ли?

У парня из глаз потекли слезы, и он одной рукой принялся вытирать их, а другой схватился за нос. Трое его друзей с угрожающим выражением на лицах двинулись в мою сторону.

– Спокойно! – моя решительная поза остановила их. – Между прочим, меня сюда пригласили… Знаете, кто?

– Скажи, мы послушаем, – парни застыли на месте.

– Ваши подопечные – группа «Таймер».

Лица у всех четверых вытянулись.

– Не понял… – придурковатым тоном произнес Влад. – Ты хочешь сказать, что…

– Вот именно, – произнесла я. – Меня пригласили сюда девушки из «Таймера» для конфиденциальной беседы. Вместо этого вы треплете мне нервы. Разве так поступают истинные джентльмены?

– Да врет она, – усмехнулся широкоплечий, – хочет выгородить себя. Значит, имеет отношение к тому, что произошло.

Вместо ответа я полезла в карман джинсов и достала посадочный билет с надписью, сделанной синей шариковой ручкой:

«После концерта в гримерной номер двенадцать. Таймерши».

Информация ясна – меня ждут и надеются, а вот на что именно надеются – я пока не знаю.

Документ перешел в руки бодигардов и был подвержен тщательной экспертизе. Наконец ребята сообразили, что это не фальшивка.

– Надо же, – протянул Влад, – пригласили постороннего в гримерку, а мы об этом ничего не знаем. Каким образом вы получили этот билет?

– Обычным образом – в кассе, – пожала я плечами, – пришла и сказала, что меня зовут Евгения Охотникова и для меня должен быть оставлен билетик. Кассирша и осчастливила меня этим клочком бумаги. Надеюсь, что вы не слишком огорчены…

– Хм! – выдохнул Влад. – Мы просто вне себя от бешенства – охрана должна быть в курсе того, что к девочкам должны прийти для беседы. Мы можем и не пропустить посторонних за кулисы, это наше право.

– А мое право – обжаловать ваши действия, – простенько так намекнула я, словно речь шла о родительском собрании в школе. – Боюсь, что ваши работодатели будут недовольны.