Пятая авеню - Кристофер Смит Страница 37

Селина посмотрела на него с любопытством. Что Эрик делал в «Редман Интернэйшнл» в воскресенье?

– И сколько всего коробок?

– Вроде восемь.

– А ты знаешь, что в них было?

Молодой человек пожал плечами.

– Возможно, канцелярские принадлежности?

– Канцелярские принадлежности?

– А может, и нет. Я не знаю. Я ведь видел все мельком, – он взглянул на часы. – Послушайте, мисс Редман, если я отнесу эти коробки к нему, мне, наверное, можно будет уйти. Мой перерыв заканчивается через десять минут.

Селина отвернулась к стоявшему перед ней столу и, достав кошелек, вынула из него пятидесятидолларовую купюру, затем, взглянув на него, вынула еще одну.

– Не бойся опоздать, – сказала она. – Твоя работа сейчас здесь, верно? Я позвоню Джеку и скажу ему, что до конца дня освободила тебя от работы, но с сохранением зарплаты. – Селина протянула ему деньги. – А это тебе. Спасибо за информацию. Дэн, я ценю твое усердие.

– С удовольствием сделаю все, что скажете.

И он ушел, унося первую порцию имущества Эрика.

Она прошлась по своей квартире. Каждая комната, каждый коридор казались ей таинственно притихшими и какими-то другими. Да и сам дом казался ей чужим. Комнаты выглядели непривычно голыми. Хотя она и раньше не придавала большого значения внешнему облику жилища, сейчас Селине сразу бросилось в глаза, что ее с Эриком фотографий нет на прежних местах, ни тех, что стояли на столах, ни тех, что висели на стенах. Сейчас они были упакованы в те самые коробки.

Она вошла в спальню. Кровать, антикварные стулья и столы, купленные Эриком во время его деловых зарубежных поездок, – все эти предметы мебели стояли на прежних местах, так же как и полки с книгами в твердых переплетах, которые они читали в постели. Она решила, что эти книги, стулья и столы должны остаться. Селина хотела иметь перед глазами хотя бы какие-то твердые подтверждения того, что их с Эриком отношения в действительности имели место. Повернувшись, чтобы выйти из спальни, она внезапно увидела свое отражение в большом, в полный рост, зеркале. На нее смотрела незнакомая женщина, уже переставшая быть счастливой и одновременно намного более умудренная прожитыми годами, чем всего несколько дней назад.

Выйдя из спальни, она закрыла за собой дверь. Наступал вечер. Интересно, мелькнула в ее голове мысль, закончил ли ее отец вместе с Фростманом стрелять по тарелочкам. Расставшись с ним утром, она вернулась на Манхэттен, чтобы упаковать оставшуюся одежду Эрика. Хотя на это у нее ушло совсем немного времени, работа показалась ей нескончаемо долгой.

Селина терзалась мыслью, сердится ли на нее отец за то, что она не вернулась. После того как он впервые в жизни так обошелся с ней, она решила, что не будет принимать подобные выходки близко к сердцу. Когда Дэн ушел, унося последнюю коробку, зазвонил телефон. Селина взяла трубку в гостиной.

– Куда ты пропала? – спросил Джордж. – Мы давно тебя ждем.

В его голосе не было злости, но было что-то другое. Сожаление?

– Я все время здесь, – ответила Селина. – Убираю.

– С какого времени?

– С того момента, когда я решила избавиться от вещей Эрика.

Наступило молчание. Селина села в кресло, накрытое цветастым чехлом из плотной хлопковой ткани.

– Что нового, отец? Почему ты решил позвонить?

– По двум причинам. Во-первых, я хочу извиниться за то, что произошло между нами сегодня утром. Я не должен был себя так вести. Я извиняюсь. Простишь меня?

Иногда ее отец говорил настолько нормальные вещи, что это ее даже смешило.

– Да тебя и прощать-то не за что, – ответила Селина, желая поскорее исчерпать эту тему. – Давай забудем об этом, согласен?

– С удовольствием.

– Как прошла твоя встреча с Тедом?

– Все прошло отлично, – ответил Джордж. – Но это мы обсудим позже. Я звоню по другой причине.

– И по какой же?

– Я думаю, мы обсудим ее не по телефону.

– А что такое?

– Речь идет о твоей сестре.

Этого она не ожидала.

– Что Лиана натворила на этот раз?

– Ее избили, Селина.

– Избили?

– Эрик избил ее в тот вечер, когда был прием. По всей вероятности, почти сразу после того, как ты ушла из комнаты. Если бы я узнал об этом утром, он был бы сейчас в больнице, а не искал себе новую работу.

Все мгновенно изменилось. Селина с трудом следила за словами отца.

– Ты его уволил?

– Конечно, я выгнал его, – ответил Джордж. – И это только начало. Ну ладно, все. Я не хочу обсуждать это по телефону. Так ты можешь приехать к нам или нет?

Они находились в кабинете Джорджа. После получаса молчания, перемежающегося разговором на повышенных тонах, в кабинете воцарилась тишина. Селина переводила взгляд с отца на мать и обратно. Джордж сидел за своим письменным столом, лицо его пылало. Всего несколько раз за всю свою жизнь она видела отца таким расстроенным и огорченным.

Наконец отец нарушил молчание.

– Если мы выдвинем обвинение против этого сукина сына, если мы потащим его в суд, наши имена, особенно имя Лианы, будет поласкать каждая газетенка. Все разговоры будут только о нас. И что из этого? Только то, что Эрик выйдет сухим из воды, ведь никто же не видел, как он избивал Лиану.

Элизабет, нахмурившись, посмотрела на мужа. Едва она вернулась с благотворительного обеда, как Джордж привел ее в кабинет, сказав, что им надо поговорить.

– Ну а наша дочь что, не в счет? – спросила она. – Разве на ней недостаточно улик?

– Это все обернется против Лианы.

– Да? А по-моему, как раз в пользу Лианы. Дайана Крейн позаботится об этом. Она засадит его за решетку.

Джордж вспомнил об утреннем телефонном разговоре, когда трубку подняла Дайана. Он был почти уверен, что его звонок застал их в постели. А если это так, если Дайана спала с Эриком, она вряд ли станет стараться защищать Лиану против него в суде.

Посмотрев на Элизабет, он сдержанно произнес:

– Я думаю, из этого ничего не выйдет.

– А почему нет?

– У меня есть причины, чтобы так думать.

– Ну и что это за причины?

– Причины, о которых тебе лучше не знать, чтобы лишний раз не волноваться.

Увидев, как смутилась Селина, он перевел взгляд на жену. Он все объяснит ей позже, когда его старшей дочери с ними не будет.

– Дело вот в чем, – начал он. – Для Лианы не столь важно, кто будет представлять ее в суде. Эрик Паркер вел безупречный образ жизни. А наша дочь из-за ее пристрастия к кокаину однажды угодила в центр газетного скандала. Защита не упустит случая напомнить об этом суду, и все, что она скажет, не будет иметь никакого значения.