Дорога - Александра Маринина Страница 37

Лариса поправлялась быстро, и, когда миновали выходные и тридня Любиных отгулов, девочку вполне можно было возвращать бабушке, но ТатьянаФедоровна отчего-то не торопилась забирать внучку, а Романовым самим ставитьвопрос было неудобно: получалось, что они хотят поскорее избавиться от обузы.

– Ой, я вам так благодарна, так благодарна, –причитала Кемарская. – Ларочке так хорошо у вас, и с детками вашими онаобщается, и присмотрена, и ухожена, прямо как в раю. Все равно как с роднойматерью. – В этом месте Татьяна Федоровна обычно пускала слезу. – ВотНаденька-то моя, покойница, порадовалась бы за дочечку свою. Ларочка прямо наглазах расцветает.

После таких пассажей у Любы и Родислава язык неповорачивался сказать, что девочка может возвращаться домой. Люба уходила наработу, и на смену ей ровно в девять утра являлась Татьяна Федоровна, котораяделала вид, что ухаживает за внучкой, а на самом деле мешала Родиславуработать, потому что все время хотела или смотреть телевизор, илиразговаривать, или пить чай. Стоило ему устроиться со своими бумагами вгостиной, как тут же выяснялось, что Ларочке надо почитать вслух или потелевизору идет интересная передача, он собирал документы и уходил на кухню, ночерез короткое время там появлялась Кемарская и просила разрешения попить чайкуили подогреть еду для Ларисы. Родислав снова перемещался в гостиную, но тутвыяснялось, что Ларисе надо спать, он уходил в детскую, но возвращалась изшколы Леля и садилась за уроки. Николаша, убедившись, что за битую физиономиюрепрессий больше не будет, перестал обращать на Ларису внимание и изображатьзаботливого друга, после уроков пропадал где-то и возвращался только вечером, авот Леля, несмотря на выказанную ранее неприязнь к соседке, вела себядоброжелательно и проводила с Ларисой все время, свободное от уроков.

Наконец участковый врач сказал, что Лариса здорова и можетходить в школу. Татьяна Федоровна переселила внучку домой, и все снова пошлопрежним порядком. Любе даже показалось, что наступает какая-то новая полоса –полоса облегчения и улучшения. И Лариса выздоровела, и выплаты Лизепрекратились, и Аэлла сообщила, что югославские книжные полки и немецкийписьменный стол для Лели можно будет приобрести уже через три недели, и дажеочередь на румынский диван подходит быстрее, чем Люба рассчитывала. Конечно, денегна покупку всего сразу не было, но можно было обратиться к Николаю Дмитриевичу,да и у Клары Степановны кое-какая сумма отложена, она не откажет дать в долг.Одним словом, жизнь стала налаживаться.

Если бы не Лиза и ее ребенок… Люба свято соблюдала условиядоговора, но с каждым месяцем это становилось все труднее. Она-то рассчитывала,что со временем ей станет легче, она привыкнет и перестанет так острореагировать на происходящее, однако все оказалось наоборот. Чем старательнееона соблюдала этот проклятый договор, тем благодарнее был Родислав, он старалсяизо всех сил помогать по дому и быть хорошим отцом для детей и хорошим мужем,он вел себя так, что Люба начинала любить его еще сильнее, а чем сильнее онаего любила, тем больше старалась сделать так, чтобы ему ни за что не захотелосьбросить ее. Она еще больше усилий прилагала к тому, чтобы Родиславу приятно ирадостно было возвращаться домой, чтобы дом был, как завещала Анна Серафимовна,островом мира, согласия и покоя, а для этого следовало еще более тщательнособлюдать условия договора, и Родислав был благодарен ей за это, и… Возникпорочный круг, вырваться из которого не было никакой возможности. Сейчас Любалюбила своего мужа так, как не любила ни в юности, ни в первые годы их брака. Ичем сильнее любила, тем болезненнее была ревность к Лизе.

Как ни странно, к Лизиному ребенку она совсем не ревновала.Люба проявляла искренний «дружеский» интерес к Даше, все время спрашивалаРодислава о малышке, сетовала вместе с ним на Лизину безалаберность и порепликам мужа, по выражению его лица и по интонациям понимала, что к ребенку онотносится довольно равнодушно. Просто у него не хватило мужества в свое времязаявить Лизе, что этот ребенок ему не нужен. А Даша ему действительно не нужна,у него есть двое детей, и инстинкт отцовства он полностью удовлетворил.

Зато Лиза ему по-прежнему нужна, Люба это чувствовала, и отэтого все время было больно.