Мечта скинхеда - Фридрих Незнанский Страница 37

— Я за невиновность, — не колеблясь ответил Денис.

— Уверен?

— Абсолютно. Но, в конце концов, ты можешь потребовать проведения психиатрической экспертизы. Это, по меньшей мере, позволит нам выиграть время.

— Да, у следствия ведь есть уже все, что нужно, а у нас — пока ничего.

— Вот именно.

— Значит, сосредоточимся на том, что Пухову подставили или она сама подставилась. — Юрий Петрович заметно повеселел: ничто не раздражало его сильнее, чем состояние неопределенности, а оно наконец разрешилось, пусть и силовым методом.

— А пока они будут возиться с экспертизами, мы стремительно проверим все, что Пухова тебе рассказала, и, может быть, выйдем на Черного Человека. Я тут уже начал кое-что проверять и выяснил, что звонил и приглашал на встречу Пухову Чистяков. У нас есть запись этого разговора. Макс сличил голос с записанным сегодня с телевизора, это он. С достаточной степенью точности. Я думаю, выяснять, кому Пухова успела рассказать о предстоящей встрече, бесполезно, если ее подставляли, то ниточки придется искать с другой стороны. Надо бы поговорить с этим Чистяковым, порасспросить Магницкого…

— Надо, — кивнул Гордеев, — и с Магницким поговорить, и на место съездить все посмотреть, и весь поход Пуховой к дому и побег от него выстроить по минутам. Надо, но, по-моему, версия с организованной подставой — тупиковая. Если уж поверить в существование Черного Человека, то я бы скорее стал разрабатывать случайное совпадение, подставу по глупости.

— Почему? — спросил Денис.

— А ты подумай сам. Вспомни, сколько у Герасимовой было, мягко говоря, недоброжелателей. Мы ведь хотим искать не там, где светлее, а там, где лежит.

— Ну?

— Если подставляли конкретно Пухову, значит, кто-то узнал… Заметь, «кто-то»— это враг Герасимовой, а не Пуховой. Так вот, кто-то узнал, что Герасимова пригласила Пухову на дачу, и если он уже планировал убийство, то он просто скорректировал свои планы с тем, чтобы заполучить удобного козла отпущения, правильно?

— Логично.

— И правильно, и логично, но нереально, — поморщился Гордеев. — Никакой уважающий себя убийца не стал бы делать ставку на случайного незнакомого человека. А если бы у Пуховой в сумочке был газовый баллончик или шокер? А если она вдруг владеет кунгфу или приемами борьбы Баритсу? А если она приедет не одна, а притащит с собой мужа, или брата, или телохранителя? Все его планы полетят в тартарары. Я думаю, что о визите Пуховой убийца вообще не подозревал и вынужден был действовать экспромтом.

Денис задумчиво потер переносицу:

— А что это, собственно, меняет?

— Почти ничего. Твои следственные действия те же. Просто хочется расставить все точки над «и». И хотя бы приблизительно оценить масштаб противника, с которым нам предстоит бороться. Кто мог подготовить и осуществить убийство Герасимовой? Во-первых, неофашисты. Убийство, между прочим, вполне в их стиле — бессмысленно жестокое. Во-вторых, те же спецслужбы. Я не знаю, как к Герасимовой попали документы, о которых говорил Чистяков, не знаю, насколько они серьезные, но в принципе это могло быть поводом. В конце концов, за вербовку детей хороший пистон кому-нибудь из больших генералов обеспечен. Они ведь могли не знать, что Герасимова уже проболталась о документе Чистякову, а может, и еще кому-то.

— Они все знают, — глубокомысленно заметил Денис.

— И тем не менее. Кто-то из ФСБ может за этим стоять, могли они и убийство замаскировать так, чтобы подумали на тех же скинхедов.

— А в-третьих?

— Что? — недопонял Гордеев.

— Кто, в-третьих, враг Герасимовой?

— Не знаю пока. Но наверняка есть и в-третьих, и в-четвертых. Она была женщина бойкая и за долгую политическую карьеру точно нажила себе врагов предостаточно.

— Знаешь, что меня больше всего занимает? — хмыкнул Денис.

— Листок бумаги под камнем на дорожке. Как ни крути, а это ловушка конкретно на Пухову.