Проклятие Гиацинтов - Елена Арсеньева Страница 37

— Моя прабабушка тогда сказала, что я теперь обречена сделаться, ну… поблядушкой, что ли. Потому что такая судьба у всех, кто каменье херь находит. Потому я и говорю, что и вы не виноваты, и я не виновата. Это судьба.

— С ума сойти, — растерянно проговорила Ларисса, неотрывно глядя на каменье херь, словно не постигая, как это в самом обычном камушке может быть скрыта такая страшная сила. — С ума сойти…

— Ну да, — с печальной усмешкой проговорила Лерон. — Прабабушка мне много рассказывала о тех, кто каменье херь находил…

— Да глупости! — пламенно вскричала Ларисса. — Чего только не говорят бабушки-пробабушки-мамушки-нянюшки, чтобы остеречь своих детей от греха. Каких только ужасов не выдумывают! Страшные сказки все это, на которые и внимания обращать не стоит. Я сказала, с ума сойти можно, потому что ты мне показала поразительно красивый камень. Ты, конечно, думаешь, камень у вас херь называли потому, что он формой на это самое, на штучку мужскую похож?

— А разве нет? — смущенно спросила Лерон.

— Да вот представь себе, что нет! — хохотнула Ларисса. — Это искаженное слово шерл, только и всего! Ведь созвучно? Слышишь, что созвучно? Шерл — херь… Народ наш что только не адаптировал под свое восприятие и произношение! Говорят, даже слово лодырь произошло от фамилии какого-то немецкого доктора Лодера!

— Вообще-то может быть, — задумчиво сказала Лерон, у которой с каждым словом Ларисы становилось все легче на душе. — И что лодырь от Лодера, и херь от шерла. Но я об этом камне мало слышала. Он, наверное, не очень котируется среди драгоценностей?

— Ну, конечно, это не изумруд, не рубин и не алмаз, сразу скажу, но тоже встречаются экземпляры ничего себе! Например, именно шерл был вставлен в корону императрицы Анны Иоанновны. Так что это отнюдь не безделица. У нас в Нижнем Горьком есть магазин, называется «Красный шерл». Это очень дорогая и очень изысканная бижутерия, куда авантажнее тех подделок, что часто выдаются за золото и бриллианты.

— Наверное, этот магазин принадлежит какой-нибудь утонченной даме, — задумчиво сказала Лерон.

— Никто не знает, кому принадлежит магазин, — как-то странно взглянула на нее Ларисса. — Директриса его — дама действительно утонченная и загадочная, тут ты угадала. Зовут ее Евгения — вот именно так, без отчества, и боже сохрани назвать ее фамильярно Женей! Впрочем, когда ее видишь, фамильярничать совершенно не хочется. Если интересно, можем заглянуть туда, там целая витрина есть не с бижутерией, а просто с красивейшими камнями, шерлов в ней не слишком много, но все же имеются…

Лерон сморщила нос. Хоть губительное влияние каменья хери ослабевало с каждым мгновением, идти куда-то и смотреть на ее выставку совершенно не хотелось.

— Ну и отлично, — кивнула Ларисса. — Тогда сначала мы подадим заявление в ЗАГС…

Тут она сделала небольшую паузу, как бы ожидая взрыва негодования со стороны Лерон, и даже лицо ее напряглось в готовности этот взрыв приглушить… может быть, она опять завела бы — мол, мужчины нужны женщинам, чтобы те могли рожать детей, а для всего остального у женщин есть женщины. Но Ларисса ведь не знала и не могла знать о том решении, которая приняла Лерон: сделать свою супружескую жизнь самой что ни на есть нормальной! Поэтому Лерон только кивнула при слове «ЗАГС», и Ларисса растерянно забормотала:

— Во Дворец, наверное, не стоит, там слишком помпезно… к тому же очередь на три месяца, а здесь только месяц… может быть, даже удастся сократить до двух недель…

— Конечно, — кивнула Лерон, почему-то ощущая тайное злорадство оттого, что Ларисса так растерялась, — не стоит долго ждать, мы ведь фактически уже женаты с Миккой: и обвенчаны, и брачная ночь у нас была…

Ларисса, чуть прищурилась, глянула на нее. Но теперь лицо ее было спокойно.

— Умница, — кивнула она со странной улыбкой. — Ну а потом мы немедленно поедем в Выставочный зал. Сегодня у Жужки вернисаж, и не будет нам прощения, если не поспеем туда к началу.

— Что за Жужка? — удивилась Лерон — и еще больше тому, что она уже слышала где-то это имя.

— А вот это, — усмехнулась Ларисса, — тебе еще предстоит узнать.

Что-то мелькнуло в ее лице… Ларон сама себе поражалась: никогда в жизни она не была так наблюдательна, как сегодня, улавливала не только выражение, но и самые тонкие его оттенки. Что же это выразилось на лице Лариссы? Уж не злорадство ли? Но почему?

И тут Лерон вспомнила, где она слышала это странное имя! В ее так называемую брачную ночь, когда она лежала без сил, пережив самую странную потерю девственности, какую только можно представить и испытать… Микка бормотал, стоя над ней: «Трусы новобрачной в ее девственной крови! Отпад, млин. Просто отпад. Жужка оценит в качестве атрибута. А что, классная натура… Или лучше о платье вытереть? Вытереть, да, а потом надеть это платье на Жужку…»

Ого… А не любовница ли ее мужа эта самая Жужка? Похоже на то! Ну что ж, значит, сегодня Лерон увидит женщину, с которой ей придется побороться за Микку. Отлично… Отлично! Врага надо знать в лицо. Но только никто не должен знать о ее догадке!

Почему? Она не могла это объяснить. Просто чувствовала!

Отвела глаза от Лариссы, которая смотрела на нее с жадным любопытством, и выговорила робко, с интонациями той, прежней Лерон, которая когда-то жила в деревне, всего стеснялась и была еще девушкой:

— Ой, надо спешить, а ведь я еще не умывалась! Пойду в ванную, хорошо? И можно… можно мне чаю, а?

И мысленно сказала себе: «Один — один!» — уловив облегченный вздох Лариссы.

* * *

Инна пришла чуть раньше. Алёна выходила из-за торца Дома культуры и увидела ее почти напротив — как раз у ограды областного суда. Около этой красивой кованой решетки Алёну в позапрошлом году чуть не убили… она была совершенно уверена, что даже видела летевшую к ее голове пулю и слышала, как постанывает разрываемый раскаленным, заостренным кусочком металла воздух… спас ее тогда, сбив с ног, один человек, которого она с тех пор больше не видела, так уж складывалась жизнь.

К тому же, страху она тогда натерпелась, конечно, жуткое количество, вот и старалась о той истории не вспоминать, хотя, между прочим, именно за нее получила почетную грамоту городского УВД. Наша героиня виртуозно умела забыть то, что хотела предать забвению, а ту историю она именно похоронить и хотела, много в ней было мути и тяжести из-за подлости человеческой!

Инна около решетки была не одна. Рядом с ней стоял какой-то высокий темноволосый мужчина, однако Алёна сначала не обратила на него внимания, разглядывая подругу. Ой, как растолстела… Инна и прежде не принадлежала к числу фанаток стройной фигуры, не в пример нашей писательнице, с гордостью заявляя, что ей проще купить юбку на размер больше, чем заставить себя даже день просидеть на диете или хоть раз дойти до спортзала. Но сейчас у Анны возникло ощущение, что она купила этот льняной костюм брусничного цвета сразу на три размера больше.