Сердцу не откажешь - Марина Серова Страница 37

– А в чем же проблема? – спросила я. – Все, что вы рассказали, мне уже известно от сотрудников «Ресурса».

– Не перебивайте, – поморщился Наумов, – все по порядку. Алена Стрельникова, юристка, беременна. На УЗИ определился пол будущего ребенка – мальчик. Сначала Рамов был горд и абсолютно счастлив. Носился с Аленой по консультациям, договаривался о наблюдении беременности с лучшими специалистами. А всем в офисе говорил, что он налаживает отношения с новыми деловыми партнерами и необходимо присутствие юриста. – Стас опять замолчал, чтобы вытереть пот со лба и шеи. – Мои услуги потребовались Сергею Андреевичу, когда он в медицинских документах увидел сроки беременности. По его прикидкам, срок должен был быть короче недели на три. То есть зачатие произошло раньше, чем начались близкие отношения Рамова с Аленой без предохранения, и совпали дни зачатия с небольшим отпуском Алены, когда она уезжала из Тарасова. Рамов ведь мужик конкретный и основательный. У него была отличная память на все важные события. Он вызвал меня и попросил разузнать, чем занималась его любовница на отдыхе. Оказалось, что отпуск она провела с другим мужчиной. Я нашел гостиницу, где они останавливались, и свидетелей, записал все разговоры с персоналом на диктофон. Дал послушать Сергею Андреевичу. Но ему этого было недостаточно. По описанию мужчины у Рамова возникли догадки, и он попросил меня понаблюдать за Аленой.

Стас нехотя продолжал вспоминать события, а я слушала и больше не перебивала. Мне было обидно за Рамова, жалко Марию.

– Алена не таилась, – рассказывал дальше Наумов, – иногда привозила этого мужчину к себе домой. Соседи говорят, что уже почти год они так встречаются. Рамова соседи не видели, он Алену привозил для встреч в съемную квартиру.

Получается, что у Алены был постоянный мужчина, а она еще и с богатым Рамовым начала крутить. Расчет на что?

– Татьяна, а вы для кого информацию собираете? – спросил Стас. – Мне просто любопытно.

– Неважно, – коротко ответила я. – Что произошло в последнюю вашу встречу с Рамовым?

– Я пришел за окончательным расчетом и принес на флешке снимки встреч Алены с другим. К тому же мне удалось из ее домашнего ноута скопировать фотографии из отпуска, – заявил Стас, явно гордясь собой. – Она всегда фотографирует в режиме, когда на фото указывается дата съемки.

– Как же вы к Алене домой попали? – удивилась я наглости Наумова.

– Повредил кабель, – опять я уловила в голосе Стаса нотки самодовольства, – а спустя пару часов позвонил в домофон и поинтересовался исправностью работы Интернета. Естественно, меня пустили в дом, точнее, моего помощника. Я в это время на улице кабель чинил. Помощник нашел нужные файлы с фото и парочку по электронке мне сбросил. Алена над ним не стояла, занималась своими делами. Вот и все.

– Вернемся к Рамову, – напомнила я.

– Рамов несколько дней отказывался со мной встретиться, – скривив губы в ухмылке, продолжил Стас, – говорил, что некогда. Я знал – дело не в деньгах, которые он мне должен заплатить. Дело в информации, которую Рамов хотел получить и боялся. В тот вечер он мне сам позвонил. Я был на встрече и сказал, что освобожусь поздно. Он сказал, что обязательно дождется, только напомнил, чтобы я паспорт или права захватил, чтобы охрана в здание пропустила.

– В котором часу вы пришли?

– Почти в двенадцать. Он человек дела, впустую время тратить не любил. Я сбросил фотографии ему в ноут и прокомментировал.

– Много их было?

– У меня много, а ему я сначала сбросил самые показательные. Две фотки, где Алена с парнем в ресторане отеля во время отпуска. Две фотографии, где они вдвоем поднимаются по ступеням в дом. Одна фотография, когда они в машине около офиса целуются. Три, где они в постели в комнате Алены на втором этаже ее дома. Пришлось приплатить вдове в соседнем доме, чтобы дала поснимать с ее веранды, – быстро пояснил Стас, видя мое удивление.

– Рамов их при вас стал смотреть?

– Да. Я же говорю, что комментировал.

– А в какую папку вы сбросили фото?

– Да ни в какую, просто на рабочий стол. У меня было ощущение, что он их кому-то сразу собирался показать. Мне этого, конечно, не очень хотелось. Я авторство своего материала всегда отмечаю для клиента. И мне, естественно, не нужны никакие разборки. Я получил заказ, выполнил работу, отчитался, получил гонорар, возместил все свои расходы – и все, дальше меня не касается.

Покопаться в грязном белье и выйти чистеньким, так вы хотите, господин Наумов? Моя брезгливость к этому человеку уже зашкаливала, но я себя сдерживала в интересах Марии. Кстати, а если инфаркт у Рамова случился прямо при Наумове? Мог он спокойно уйти, прихватив ноут директора, чтобы фото не попали в чужие руки? Нужно посмотреть видеозаписи охраны.

– Долго пробыли у Рамова?

– Минут пятнадцать-двадцать, не больше.

– Как Рамов отнесся к вашему материалу?

– Он и до моего прихода был расстроен, сказал, что накричал на дочь, а теперь сильно жалеет. Я видел в холле заплаканную девушку, но подумал, что это сотрудница. – Стас вздохнул и расстегнул свой мятый льняной пиджачок. – Фотографии он смотрел молча. Когда я показал ему все, он был спокойным и очень бледным, а на лбу крупными каплями выступил пот. Мне показалось, что ему нехорошо, и я предложил вызвать «Скорую». Сергей Андреевич сказал, что все и так пройдет, просто он перенервничал, достал деньги, расплатился со мной, и мы расстались.

– Где хранится материал, который вы предоставили Рамову? – спросила я как на допросе.

– Мы не в прокуратуре, – тут же отреагировал Наумов. – Держу дома, где же еще. Офиса у меня нет.

– Не боитесь, что выкрадут какие-нибудь сильно заинтересованные лица? – смягчила я тон.

– Открою вам страшную тайну, – голосом Карабаса-Барабаса произнес Стас и неприятно засмеялся. – У меня на всех компах стоит хитрая программа-защита от несанкционированного проникновения и копирования информации. Происходит деформация файлов. Тексты нельзя прочитать – абракадабра, на фотографиях кого-либо узнать тоже невозможно.

– Сейчас приедем, продемонстрируешь свою хитрую программу.

– Шантаж?

– Он самый. Поехали. – Я поднялась со скамьи и пошла в сторону машины, представляя, какое пекло ждет нас в салоне. Ничего, Стас, привыкай – в аду на сковородке еще не так жарко будет.

Однокомнатную квартиру, в которую меня привел Наумов, нельзя было назвать жилой. Что-то среднее между офисом, полицейским кабинетом и фотостудией. Посередине – длинный лабораторный стол с тремя мониторами, под столом – системные блоки и пыльные клубки проводов. Под окном – маленькая кушетка, застеленная китайским пледом, и кальян на тумбочке. Над окном у Стаса висело многофункциональное устройство под названием карниз. На нем висели не только плотные шторы, но и весь гардероб Стаса на нескольких вешалках. Поразила меня огромная, во всю стену карта Тарасова. Мне бы такую! А впрочем, город я и так знаю, а свою уютную квартиру в офис превращать не собираюсь. Где же я буду отдыхать и сил набираться?