Волчица в засаде - Александр Чернов Страница 37

На лестничной площадке восьмого этажа свет не горел. Я надавил на кнопку звонка с цифрой двадцать под ним. Минуту спустя девичий голос спросил из-за двери:

— Кто там?

Я подмигнул Элке.

— Конфетки, бараночки! Это я, Катя, Игорь Степанович. Хорошо, что ты выполнила мою просьбу, дождалась меня дома. Посмотри, кого я тебе привел!

— Какой Игорь Степанович? — недоуменно спросила Рябинина, но тем не менее щелкнула замком и открыла дверь ровно настолько, насколько позволяла цепочка. Узнав в полутьме меня и Эллу, девушка тотчас захлопнула дверь, но только для того, чтобы сбросить цепочку и распахнуть дверь настежь. — Ой, это вы? — произнесла она растерянно, все еще не зная, как реагировать на появление у порога своей квартиры Ягодкиной. — Проходите, пожалуйста!

Катю мы подняли из постели. На ней была пижама. Девушка впустила нас в общий коридор и повела к дверям своей квартиры. Выглянувшая в ночной рубашке в прихожую хозяйка удивилась не меньше дочери визиту поздних гостей. Я помахал Тане рукой.

— Чай пришли пить!

— Да-да, конечно, — пробормотала Рябинина-старшая и заметалась по комнате в поисках халата.

Я деликатно опустил глаза. Вскоре закутанная в махровый халат Таня появилась в прихожей. Разглядев как следует, в каком мы с Элкой виде, хозяйка, хлопнув в ладоши, ахнула:

— Боже мой! Что с вами случилось?

Я потряс наручниками:

— На Элке, между прочим, такие же украшения. Покажи-ка.

И Ягодкина абсолютно не знала, как себя вести с подругой. Она смутилась, вытащила из-за спины руку и подняла ее вверх. И у дочки, и у матери глаза стали раза в два больше обычного.

— Откуда это у вас? — воскликнула Катя.

— Один очень хороший парень подарил, — ответил я. — Когда-нибудь я вам о нем обязательно расскажу. А сейчас, пожалуйста, девочки, помогите нам с Элкой избавиться от наручников, напоите нас чаем, дайте возможность привести себя в порядок и отдохнуть. А рано утром мы с Элеонорой уйдем.

— Конечно, конечно, — засуетилась хозяйка квартиры. — Что нужно сделать для того, чтобы снять с вас наручники?

— Немного. Тиски и ножовка по металлу. Впрочем, — я вспомнил, что нахожусь в доме, где нет мужчин. — У вас, наверное, нет таких инструментов. А обращаться к соседям за помощью уже поздно.

— Инструментов таких у нас, конечно, нет, — согласилась Таня. — Но вот у соседа напротив, я думаю, найдется. Он вечно что-нибудь мастерит, а ложится спать поздно. — Хозяйка повернулась к дочери. — Сходи-ка, Катя, к дяде Коле, попроси у него инструменты.

Пока ждали Катю, я позвонил Вере. Великороднова и Леева были уже у нее и помогали собирать вещи.

— Я все знаю! — воскликнула Ягодкина в трубку, услышав мой голос. — Мне девочки рассказали. Спасибо тебе огромное, Игорь, за то, что спас мою дочь. Я все сделаю так, как ты хочешь. Я тебе верю. Через пять минут мы с Мариной выезжаем.

— Я знал, что ты умная женщина, — сказал я, — и меня поймешь. За Элку не волнуйся, она со мной. Время от времени я буду тебе звонить, держать в курсе событий. Пока!

Я отключил мобильник, сунул в карман. Вернулась Катя. Она шла, скособочившись под тяжестью небольших, но, по-видимому, ужасно тяжелых тисков. Я бросился к девушке, взял у нее тиски и ножовку и понес в кухню.

— Я наврала дядя Коле, что заколку подпилить нужно, — сообщила Рябинина, вешая на место плащ. — Так он сказал, чтобы я ему заколку эту принесла, он сам ее подпилит. Пришлось ляпнуть, будто мама себе хахаля завела, и он теперь в доме всю мужскую работу делает. Не знаю, поверил или нет, но инструменты дал.

Мы с Таней переглянулись — веселая девушка эта Катя.

Тиски закрепили на кухонном столе. Я затянул в них кольцо наручника, в котором была зажата рука Элки, и с большой осторожностью стал пилить железную дужку. Несколько минут спустя кольцо распалось, и девушка высвободила запястье. Так же поступили и с моими наручниками. Разница заключалась лишь в том, что железную дужку по очереди пилили женщины, и времени у них ушло ровно в пять раз больше, чем на подобную работу у меня. Но в конце концов и мой браслет распался.

Инструменты решили вернуть соседям утром. Сложили их в общем коридоре, а затем, пока хозяева накрывали на стол, мы с Эллой по очереди приняли душ. Через полчаса дружной компанией сели пить чай. Не знаю, в плену ли оголодала Ягодкина или у нее от природы был зверский аппетит, но ела она так, будто это была последняя трапеза в ее жизни.

Было два часа ночи. Хозяйка таращила глаза, изо всех сил пытаясь показать, что сна у нее ни в одном глазу, однако было ясно: она пребывает в одурелом состоянии и вот-вот захрапит, привалившись спиной к стене.

— Ложитесь-ка спать, Таня, — сжалился я над Рябининой-старшей. — А то носом о стол клюнете. Да и мы сейчас пойдем. Утром рано вставать: вам на работу, Кате в институт. А у нас с Эллой дел по горло.

Таня тут же поднялась с табурета и плотнее запахнула на груди халат.

— Да-да, — сказала она, словно сомнамбула, направляясь к двери. — Поздно уже, укладывайтесь спать. Вам, Игорь, я в Катиной комнате постелила, а девочки лягут со мной в зале. — Подавив зевок, хозяйка покинула кухню.

Оставшись втроем, мы перекинулись несколькими фразами. Девушки вполне освоились друг с другом, однако в их поведении все же чувствовалось некое напряжение и стесненность. Они бросали исподтишка друг на друга изучающие взгляды и обращались друг с другом излишне вежливо. Между подругами было много недоговоренного. Я понимал, что девушкам нужно побыть наедине, но у меня накопилось к Элке много вопросов, которые требовали немедленных ответов.

— Я знаю, девочки, вам очень хочется посекретничать, — сказал я, вставая, — но у меня к Элеоноре Сергеевне есть небольшой разговор. Ты, Катюша, убери пока со стола, мы за это время побеседуем с Эллой в твоей комнате, а потом можете болтать друг с другом хоть до утра. Я мешать не буду.

Катя стала собирать посуду, а мы с Элкой отправились в комнату девушки. Катина мама постелила мне на диване. Святая святых — девичья спальня. Интересно, какие в ней сны снятся?

Я плюхнулся на диван, Элка развернула стул и уселась на него напротив меня, аккуратно расправив на коленях халат, которым ее после купания снабдила Катя.

— Что тебя интересует? — Ягодкина с любопытством уставилась на меня.

Я откинулся на спинке дивана и закинул ногу на ногу.

— Многое. Расскажи мне о том, как ты провела день с Чаком.

— Я же тебе уже рассказывала! — удивилась Ягодкина.

— А ты еще раз расскажи, причем подробно, начиная с момента твоей встречи с Юрчиком и заканчивая той минутой, когда ты утром вышла из квартиры своего кавалера.

Элка целую минуту молчала, собираясь с мыслями, потом начала свой рассказ.

— Встретились мы с Чаком в четыре часа. Он был возбужден. Еще бы — четверых человек убил! — девушку передернуло. — Но это я позже узнала. В тот момент у меня и в мыслях не было, что передо мной убийца и грабитель. Мы посидели в кафе, погуляли по городу. Когда стало темнеть, отправились на улицу Боткина. Чак велел дожидаться его у магазина кожаных изделий, а сам куда-то ушел. Вернулся он минут через пятнадцать с сумкой и бутылкой ликера. Предложил поехать к нему домой — посидеть: дескать, друзья к нему должны подъехать, они какое-то событие хотят отметить. Я согласилась, мы взяли такси и отправились на Севастопольскую. Через полчаса заявились Арго, Штырь, Бахус и Зина. Мы с девушкой собрали на стол, все выпили и закусили. Потом приятели Чака вышли на кухню, якобы покурить, а он сам остался в комнате и стал нас с Зинкой развлекать анекдотами. Позже мы еще выпивали, слушали музыку, немного танцевали. Затем ребята и Зина ушли, точнее Юрчик их выпроводил. Оставшись вдвоем, мы с Чаком допили ликер. Потом… потом я ничего не помню. Села на диван и вырубилась. Ну а утром меня разбудил телефонный звонок.