Византийский манускрипт - Михаил Палев Страница 37

– А вот и ключ, святой отец! Я подозревал, что он существует, но не ожидал, что настоятель монастыря Сан-Северин вот так просто носит его на своей груди. Я забираю этот предмет, поскольку он мне нужен. В любом случае он мне нужнее, чем вам, ибо вы даже не знаете, от какой тайны этот ключ. А я знаю!

– Вам это только так кажется в вашей гордыне, – проговорил монах. – На самом деле вы слепы, как новорожденный котенок.

– Оставим эту бессмысленную дискуссию, – нахмурился штандартенфюрер. – Итак, вы согласны выдать мне имеющиеся в вашем монастыре пластины, аналогичные этой?

– Я не понимаю, о чем идет речь, – бесстрастно повторил монах.

– Вы полагаете, что я поведу обычный длительный допрос, и уже приготовились к пыткам? – иронически осведомился штандартенфюрер. – Нет, у меня недостаточно времени для этого, поэтому мой план гораздо проще и эффективнее. Идемте!

Они поднялись по лестнице в крипту, затем по коридорам и лестницам добрались до нависшей над внутренним двором монастыря галереи. Во дворе царила суета: через монастырские ворота въезжали грузовики, из которых солдаты высаживали плачущих детей и кричащих женщин и сгоняли их в один угол двора. В противоположном углу, освещенные светом фар, стояли двенадцать монахов.

– Это местные жители из ближайшей деревни, – пояснил штандартенфюрер, кивнув на рыдающую толпу. – Они помогут вам принять решение. Ну а своих монахов вы узнали, не так ли?

– Вы этого не сделаете, – пробормотал монах, глядя во двор.

– Это сделаю не я, а вы, – возразил штандартенфюрер. – Достаточно одного вашего слова, чтобы спасти всех этих людей. Торопитесь, расстрельная команда уже построилась. Кровь этих людей ляжет на вашу совесть.

– А на вашу совесть не ляжет ничего? – выдавил пересохшими губами монах. – Если вы действительно из древнего аристократического рода, то подумайте о чести предков!

– Моя совесть – это рейхсфюрер СС, моя честь – это верность рейху и фюреру, – резко ответил эсэсовец и крикнул солдатам: – Achtung! Feuer!

Простучали автоматные очереди… Настоятель остановил остекленевший взгляд на упавших у стены телах монахов. Солдаты заменили магазины в автоматах и ждали нового приказа.

– Следующими станут мирные жители, – предупредил штандартенфюрер и дал знак. Солдаты отделили от толпы двенадцать женщин и детей и прикладами погнали их к стене.

– Остановитесь! – прохрипел настоятель. – Я покажу вам то, что вы хотите!

* * *

Тавров внимательно прочитал текст, вскочил со стула и в волнении забегал по комнате. Инсигнии, инсигнии… Так! Теперь все начинает раскладываться по полочкам. Артефакты, инсигнии Повелителя Мира, складень, картина с изображением Серебряного Ангела – похоже, что все это завязано в один узел древней тайны. И за этой тайной много охотников. Шрайбер и Брен были причастны к одной и той же загадке, поскольку это тайна Ордена доминиканцев. И к этой же тайне причастен Варежко! А ему-то какой интерес? Для олигарха этот интерес может заключаться не только и не столько в деньгах… Деньги – это не только отчеканенная свобода, но и отчеканенная власть. Познание этой тайны ведет к власти? К власти над миром? Да, возможно… ведь не зря связанные с артефактами инсигнии называются «инсигнии Повелителя Мира». Похоже, что тексты Брена действительно являются связующими звеньями между всеми этими фактами.

Тавров хотел дочитать последний оставшийся непрочитанным файл с флэшки Брена, но тут зазвонил телефон.

– Валерий, здравствуй! – раздался в трубке бодрый голос графа Данало. – Узнал меня?

– Привет, Роберт! – обрадовался Тавров. – Как дела?

– У меня лично дела отлично, – скаламбурил веселый граф. – Но тебя, я полагаю, больше интересуют твои дела. Так вот, я получил информацию, которая тебя интересовала. К тебе придет человек и передаст телефон с защищенным каналом связи. Тогда я все тебе расскажу.

* * *

Тавров положил трубку. Дело движется, хотя и медленно. Ну что же, скоро он прояснит подробности биографии Брена, и, возможно, это прольет свет на все дело.

Зазвенел дверной звонок. Тавров вопросительно посмотрел на Дуканота. Тот поднялся с пола и затрусил в коридор. Тавров последовал за ним. Поведение Дуканота его удивило: пес аж приплясывал в прихожей, крутя хвостом во все стороны. Тавров подошел к двери, чтобы взглянуть в «глазок», и тут же получил несколько ощутимых ударов хвостом по ноге.

– Хорошо, что у тебя две головы, а не два хвоста, – недовольно проворчал Тавров и прильнул к «глазку». Увиденное удивило его до крайности: за дверью стояла Ефросинья. Ефросинья явилась лично к нему домой! Ефросинья, никогда не покидавшая своего жилища: даже стоматолог и парикмахер посещали ее на дому. «А если это не Ефросинья?» – мелькнула мысль.

– Валера, открывай! – послышался из-за двери голос Ефросиньи. – Я это, я, не сомневайся. Видишь, как пес радуется?

Тавров открыл дверь и впустил гостью. Пес радостно кинулся лизать Ефросинью сразу в обе щеки: благо две головы позволяли это сделать с легкостью.

– Ну, хватит тебе! – отмахнулась Ефросинья. – Беги в комнату!

Пес, радостно поскуливая, побежал в комнату, но тут же вернулся и сел у двери в кухню, колотя по полу хвостом от избытка чувств.

– Какими судьбами, Ефросиньюшка? – удивленно спросил Тавров, принимая легкий летний плащ визитерши и аккуратно пристраивая его на вешалку.

– Да вот, хотела спросить, как ты съездил в Питер, – ответила Ефросинья. – Поставь чайку, Валера, да расскажи…

Тавров поставил чайник на плиту, вернулся в комнату и обстоятельно поведал Ефросинье о том, что он узнал в Питере.

– И что ты думаешь по этому поводу, Валера? – спросила Ефросинья, отхлебывая по-купечески, из блюдца, ароматный чай.

– То, что к исчезновению Брена причастен Варежко, – совершенно очевидно, – убежденно сказал Тавров. – Брен владел некоей тайной, и это явилось причиной его исчезновения, так же, как и исчезновения Шрайбера. Но сомнительно, что Варежко – истинный инициатор всего этого. Чувствуется рука знающего, посвященного в тайну человека. Варежко не дотягивает до такого уровня. Кто он такой? Обычный нувориш, олигарх. Он полагается на армию информаторов, сам он только денежные махинации привык просчитывать, а здесь речь идет не о деньгах. Не Варежко убил Барсукову, чтобы заключить договор с демоном. Тут фигура покрупнее, специалист в этом деле.

– И кто главный подозреваемый? – спросила Ефросинья. – Ты уже определился?

– Да! Это фра Арнольдо, – твердо заявил Тавров. – Из всех лиц, имевших отношение к Брену, он единственный был в Питере в то время, когда заключался договор с демоном. И уж он точно посвящен в тайну!

– Зачем он тогда тебя нанял? Какой ему резон?

– Зачистка, – пояснил Тавров. – Я найду, где он наследил, а он зачистит следы. Сама понимаешь, что мне не хочется ему в этом помогать – по двум причинам. Во-первых, я всю жизнь служил закону и содействовать преступнику просто не могу. Во-вторых, выполнив зачистку, он ликвидирует и меня как нежелательного свидетеля.