Повесть о настоящем пацане - Кондратий Жмуриков Страница 37

Женя короткими перебежками, приседая и прячась за сугробами, сараями и столбами, последовала за торопливым монашком всякий раз обмирая, когда он оглядывался. В леске, который примыкал к монастырю, преследовать Гарри стало полегче. Он шумел ветками, а Жене не нужно было бояться попасть нему на глаза. Единственным препятствием, которое пришлось ей преодолеть на своем пути, была небольшая калитка, которую ей с некоторым трудом пришлось перелезть, так как ключа у нее не было.

В конце концов, Гарри вывел Женю к маленькому лесному озерцу, которое еще не совсем замерзло. На берегу стоял высокий и узкий деревянный дом, похожий на скворечник. Туда, со всеми мыслимыми осторожностями, и скрылся Гарри. На пороге он скинул капюшон и Женя теперь была абсолютно уверена, что шла по правильному следу.

Евгения не пошла прямо к дому, как говориться, с открытом забралом. Она обошла его с тылу, перемещаясь в тени елок, и обнаружила на заднем дворе высокую поленницу. К счастью, Женя была не так тяжела, чтобы причинить сколько-нибудь серьезный ущерб дровяному складу, и ей удалось вскарабкаться достаточно высоко, не наделав особого шума. Оказавшись на вершине горы из дров, Женя осмотрелась, думая, в каком направлении двигаться дальше. Ее внимание было привлечено наполовину расколотым окошком на втором этаже. Чтобы добраться до него нужно было заставить себя вскарабкаться по отвесной стене, собранной из темных бревен. Это был не лучший вариант для хрупкой девушки, однако выбора у нее не было. Женя поплевала на руки и полезла. Каждую минуту ей представлялась уникальная возможность разбить себе голову совершенно оригинальным способом, и только ценой неимоверного напряжения она эти возможности упускала.

Разбитое окошко оказалось окошком какой-то совершенно нежилой на вид комнаты, в которой гулял ветер и не было абсолютно ничего. Рискуя пораниться, Женя просунула руку внутрь и дотянулась до примитивного крючка, на котором, как на честном слове, держалась вся оконная конструкция. Протиснувшись в пустынную комнату, Евгения сняла ботинки и, держа их перед собой на весу, прокралась к двери. Находиться в этом здании без санкции на то хозяина было, как Женя предполагала, совершенно небезопасно. Но в этом-то и была вся прелесть ее положения.

Подойдя вплотную к двери, Женя приложила к ней сначала ухо и стала слушать, что происходит в доме. В доме было потрясающе тихо – по крайней мере, в пределах слышимости. Потом Женя приложила к замочной скважине глаз и увидела только деревянную стену. Евгения нажала на дверь, и она открылась.

Красться по коридору было еще страшнее, чем карабкаться на стену: каждую минуту из-за поворота мог кто-нибудь появиться, и не было никакой гарантии, что это будет не гангстер с пистолетом.

«А если меня убьют?» – вдруг подумала Женя и представила себе на минуту эту замечательную картину: среди бескрайних Подмосковных степей в каком-то подозрительном монастыре валятся бездыханный труп девушки в полном расцвете сил и никто даже не знает, откуда он взялся. И родственники искать не будут, потому как не знают, в какой стороне искать. Да и хватятся ее не раньше, чем недели через две, к Новому году и то потому, что ее подарок так и останется лежать в банке на счету непотраченным.

На минуту Женя раскаялась в своем безалаберном поведении, но потом она стиснула зубы и сказала:

– Лучше уж так сдохнуть…

После этого она стала двигаться по коридору еще осторожнее. Уже почти почти завернув за угол, Женя услышала шаги, которые, судя по всему, приближались. Евгения, как кошка, отпрыгнула обратно и собиралась было уже скрыться в пустой комнате, но тут увидела, что в противоположном конце коридора имеется лестница, которая упирается одним концов в люк в потолке, а другим уходит вниз. Женя на цыпочках подбежала к ней и, минуту поколебавшись, какое направление выбрать, спустилась вниз. И вовремя: шаги послышались уже в коридоре и остановились возле той самой двери, из которой только что вышла Женя, а затем протопали по дощатому полу комнаты с разбитым окном. Девица не стала дожидаться, когда Гарри выйдет обратно, и стала спускаться вниз. Внизу не было ровным счетом ничего интересного, если не считать того, что на полу валялась монашеская ряса, а в углу – рюкзак.

Женя не упустила возможность засунуть свой нос туда, однако, ни пистолета, ни телефона, ни того интересного свертка она там не обнаружила. Из всего этого можно было сделать вывод, что все это Гарри уже успел перепрятать.

Пройдя через эту сквозную комнату, Евгения обнаружила дверь, которая своим внушительным видом наводила на мысль о том, что за ней находится очень важная комната этого дома. Дверь так же оказалась незапертой, а при внимательном рассмотрении оказалось, что замок на ней не предусмотрен конструкцией. Это было странно: даже в их квартире на каждой комнате имелся более или менее порядочный запор, а у папы даже был персональный холодильник с кодовым замком. Женя призадумалась, чем же такая безалаберность объясняется. Наверное, тот, кто жил в этом доме был слишком уверен в себе – так решила Женя.

Она вошла в комнату и поняла, что помещение действительно должно расцениваться обитателем этого дома, как самая важная. Эта комната напоминала собой какую-то абсурдную библиотеку, скрещенную с кабинетом какого-то полоумного ученого. Во всяком случае, какие-то иероглифические таблицы, старомодные письменные принадлежности и куча разнокалиберных свитков составляли основную массу присутствующих здесь вещей.

– Йех ты! – все что могла сказать восхищенная Женя.

– Он еще и ученый.

Не то чтобы Женя когда-то питала особую слабость к «зубрам», «ботанам» и прочей интеллектуальной нечисти, обреченной на гонение в школьном сообществе. Но факт того, что с легкостью размахивающий пистолетом красивый бандит является еще и работником умственного труда, буквально сбивал с ног.

Для Жени весь этот бумажный хлам не имел ровным счетом никакой ценности, а то, что за дверью скрывался не склад боеприпасов и не сейф с милыми безделушками, несколько разочаровывало. С другой стороны, бандит, посвятивший себя писанию от руки был экзотичнее, нежели субъект, коллекционирующий шасси от самолетов, и этого не могла не признать даже высокомерная Козорева с соседнего подъезда. Таким образом, все было к лучшему. Оставалось выяснить, каким это образом можно укротить строптивого гангстера.

Судя по его неуживчивому характеру, это было достаточно непросто. Женя решила действовать по ситуации, а до той поры внимательно осмотреться. Лучшим способом вызвать чью-нибудь симпатию к себе, и это Женя твердо усвоила с раннего детства, было сделать так, чтобы нужный человек был зависим от тебя целиком и полностью и был тебе всем обязан. Чтобы емуот тебя было постоянно что-то надо. Или же спасти его от смерти. Или – от милиции. Впрочем, от милиции она его уже один раз спасала – не помогло. Значит, нужно действовать другими методами. В общем, война план покажет.

Пока война показывала, что ее сейчас застукают прямо здесь, а доказать, что она забрела сюда случайно, Женя попросту не сможет. Отступать было некуда, а в комнате, кроме темного дерева шкафа ничего не было. Открыв его, Женя обнаружила, что нижняя полка вполне ей подойдет и, сложившись раза в четыре, как йог, она уселась посреди каких-то ящиков и закрыла за собой дверь. Оставалось надеяться, что ее здесь никто не заметит. Приятным сюрпризом явилось то, что практически на уровне глаз была замочная скважина, сквозь которую была видна небольшая, но весьма живописная часть комнаты.