Новый год со спецэффектами - Валентина Андреева Страница 37

– Я что-то не пойму, какое отношение в Великому Учителю имеет моя бывшая нянька Катерина? – первой нарушила молчание Машуня.

– Ну ты и балбеска! – возмутилась Наташка, еще не оправившаяся от слез. – Сравнила, блин! Да при чем тут твоя Катерина? Кстати, а лама-то тут при чем?

Некоторое время мы препирались, выясняя, почему разговор зашел именно об Итигилове. Каждая вела свою собственную партию. До тех пор, пока я не опрокинулась на пол вместе с креслом из-за того, что Наташкина боксериха неправильно поняла мой решительный жест. Я с силой приложила руки к груди, намереваясь поклясться, что видела Катерину мертвой, при этом она была более живой, чем лама, поскольку выволоклась из своей жуткой «постели» и с белым фарфоровым бокалом в руке проводила меня прощальным взглядом из окна. Денька, посчитав мой жест призывным, с превеликой радостью кинулась, можно сказать, мне на шею. Я и охнуть не успела, мигом оказалась на полу вверх тормашками, машинально отметив, что Бармалей, сверкая пятками, взлетел по лестнице. И как не надоест носиться по одному и тому же маршруту! Денька оказалась более спортивным созданием, чем я. Удачно на мне приземлившись, одним прыжком сиганула на диван и замерла, на всякий случай сунув морду в лапы. Слова возмущения застряли у меня в горле. Вместо этого я поинтересовалась, который час.

– А ты что, по расписанию кувыркаешься? – не замедлила съехидничать подруга, но на свои часы взглянула. – Половина четвертого… Ну, зачем ты там валяешься? Давай помогу. Не больно? – И, получив отрицательный ответ, легко опрокинула кресло набок. Я благополучно из него вывалилась, на четвереньках отползла в сторону, встала и осталась стоять. Так, пожалуй, надежнее.

– Ир, ты не сердись, другого кого убила бы за такие наскоки, даже твоего Ефимова, а Деньку не могу.

У подруги вид был более виноватый, чем у истинной виновницы.

– Пусть живет, – согласилась я, косясь на неподвижные стрелки настенных часов. – Машуня, ты вправе предъявить претензию изготовителю. Доставка твоего гроба была намечена на три часа. Но все-таки советую ограничиться благодарностью судьбе. И нам. Мы с Натальей, худо-бедно, тебя в некотором роде «пасли». Еще немножко посидим, до рассвета, и пойдем спать.

Мария Карловна коснулась рукой головы, ахнула и с признательностью посмотрела сначала на меня, потом на Наталью. Я милостиво кивнула и заявила:

– Пожалуй, стоит поблагодарить и погодные условия. Нашей союзницей оказалась метель. Форс-мажорное обстоятельство. Предлагаю разбиться на пары. Одна пара фиксирует обстановку в холле, вторая совершает обход по дому. – Сказала и мысленно сжалась от страха. Он накатил неожиданно мощной волной.

– У тебя еще и с математикой плохо. Три на два не делится, – менторским тоном заметила подруга.

– С математикой у меня хорошо! В отличие от некоторых у меня двое детей, а посему я трижды закончила среднюю школу! И один институт. А еще в двух иногда продолжаю обучение. Твой сын с первого класса был умнее родителей. Вспомни, как ты помогала ему решать задачи! Машка, это надо видеть! Главное, сидит, ничего не соображает, но с деловым видом что-то калякает на листочке, заранее заглянув в ответ. А когда Лешик разделается с заданием, милостиво одобрит его решение, заявив, что у нее такой же результат, только пришла она к нему гораздо раньше, чем он.

Я возмущенно жестикулировала, что усиливало эффект речи. На меня смотрели, как на диво дивное. Особенно внимательно – Наташка. Такое впечатление, что искала на мне остатки цепи, с которой я сорвалась. Я быстренько перешла к делу:

– Мария и я – пара? Пара. Наталья и Денька – тоже. Можно поменяться партнершами.

– Озверела! – вынесла свое заключение подруга. – Наверное, ей моча в голову стукнула, – обернулась она к Машуне за поддержкой. – Когда Ирина Санна с кресла навернулась. Да не пойду я с дозором по этому дому даже с ротой солдат! И эту идиотку не пущу, – ткнула Наташка пальцем в мою сторону. – Сидим себе здесь и сидим. До утра дотянем, а там я лично проложу дорогу по целине в город, доберусь до первого отделения милиции, захвачу камеру предварительного заключения и не выйду из нее, пока следствие не разберется во всей этой истории. Еще не хватало мне самой за привидением бегать.

– Правильно! Пусть оно само за нами бегает! – решительно заявила Машуня и умолкла, сраженная нашей реакцией на свои слова. Не сговариваясь, мы с Наташкой истово перекрестились, уговаривая Всевышнего временно лишить Марию Карловну дара речи. Бо не ведает, что лепит.

Но, как мы ни надеялись, Машуня не онемела. Более того, у нее началась бурная истерика, заставившая Деньку забиться в угол к вешалке, откуда на нее полетела кое-как пристроенная одежда. Мария Карловна, выпучив глаза, дико и страшно хохотала. Мне сразу захотелось оказать Наташке посильную помощь в захвате камеры предварительного заключения. Я даже знала прекрасный способ: сознаться во всех убийствах, имевших место быть в этом районе за последние тридцать лет. Следовало спрыснуть истеричку водой, но мы боялись идти на кухню. Наташка уверяла, что там вполне может стоять «спецзаказ» – одноместный гроб для Машуни, отсутствию которого мы недавно так радовались.