Пятый угол - Йоханнес Марио Зиммель Страница 37

По ресторану аэропорта ходил старик, пытавшийся продать кукол в национальном платье, больших и маленьких. Ему не везло. Это было 8 сентября 1940 года, время приближалось к полуночи, и только около двух десятков утомленных пассажиров ждали вылета.

Старик подошел к столику возле окна. За ним сидели двое и пили виски.

— Куклы в национальных нарядах — цыгане, испанцы, португальцы…

— Нет, спасибо, — сказал Томас Ливен.

— Настоящий довоенный товар!

— Все равно не надо, спасибо, — произнес майор Дебра, называвший себя теперь Рафаэло Пунтарерасом.

Старик побрел дальше. Снаружи, на освещенной прожекторами дорожке для выруливания, заправляли самолет, который должен был доставить майора Дебра из Лиссабона в Дакар.

С неподдельным чувством майор посмотрел на Томаса Ливена:

— Никогда не забуду всего, что вы для меня сделали!

— Не будем об этом! — сказал Томас и подумал: «Вот когда ты, наконец, поймешь, что вместо списков агентуры я подсунул тебе фальшивку, ты меня уж точно не забудешь!»

— Вы спасли списки — и вытащили меня из Мадрида.

«Это верно, — подумал Томас. — И потому ты, может быть, когда-нибудь и простишь мне мой обман». Он спросил:

— Где списки?

Майор подмигнул:

— Последовал вашему примеру, подружился с нашей стюардессой. Списки в ее багаже.

— Внимание, — прозвучало из громкоговорителя, — компания Пан Америкэн Ворлд Эйрвейз просит всех пассажиров, вылетающих по маршруту 324 в Дакар, пройти к стойкам паспортного и таможенного контроля. Дамы и господа, мы желаем вам приятного полета.

Дебра осушил свой бокал и поднялся.

— Время подошло, друг мой. Еще раз благодарю! И до свидания.

— Пожалуйста, передайте мадам Жозефине Беккер мои наилучшие пожелания и приветы, — сказал Томас Ливен. — И всего вам хорошего, господин майор. Поскольку мы с вами никогда больше не увидимся.

— Кто знает?

Томас покачал головой:

— Послезавтра мой корабль отплывает в Южную Америку. Я больше никогда не вернусь в Европу, — сказал Томас и позволил майору еще раз обнять себя и поцеловать в щеку.

Чуть позже он смотрел, как тот направляется к самолету. Томас помахал, и Дебра помахал в ответ, перед тем как скрыться в машине.

Томас заказал еще порцию виски. Когда самолет вырулил на стартовую полосу, он внезапно почувствовал себя очень одиноким. Через некоторое время он расплатился, поднялся и вышел.

На площади перед аэропортом было темно. Горели лишь немногие фонари. Огромный автомобиль медленно поравнялся с Томасом и остановился. Из окна высунулся шофер: «Такси, сеньор?» Вокруг не было ни души. «Да», — ответил Томас, мысли его блуждали где-то далеко. Шофер вышел, распахнул дверцу и поклонился. В этот момент Томас заметил, что с этим такси что-то не так. Он дернулся, но было поздно. Шофер нанес ему ногой мощный удар под коленки. Томас рухнул на заднее сиденье. Здесь его тут же схватили две пары сильных рук и прижали к полу. Дверца захлопнулась. Шофер прыгнул за руль, и машина сорвалась с места.

Большая мокрая тряпка с отвратительным сладким запахом накрыла лицо Томаса Ливена. Хлороформ, понял он. Задыхаясь, он ловил ртом воздух. Совершенно отчетливо он услышал голос с гамбургским акцентом: «Что ж, отлично, отлично. А теперь по-быстрому в порт». Затем кровь зашумела в висках Томаса, в ушах раздался колокольный звон, и он потерял сознание, погружаясь все глубже и глубже в бархатный колодец.