Тень от загородного дома - Валерий Пушной Страница 37

По притоптанной траве он направился в кусты. След дугой огибал участок Млещенко. Тропа вывела к месту, где стояла машина Дарьи. Трава, на которой она стояла, не сохранила следов протектора. Дорога также ничем не порадовала. Обескураженный оперативник вернулся к дому. И сразу подступил к Насте:

— Ты не обратила внимания, за вами не ехала никакая машина? Человека в кустах тоже не заметила?

— Я же говорила уже, что никого не было! — ответила девушка. — А машины? Наверно, ехали какие-нибудь, но мы с ним всю дорогу лаялись, было не до того, чтобы смотреть на машины.

— А лаялись-то чего? — кашлянул опер.

— А как с вами, мужиками, не лаяться? Вы ж за любую юбку готовы цепляться! — огрызнулась она, вспыхивая.

— Он что, ходок был, что ли?

— А где ты видел других мужиков? Как будто ты не ходок! Вас только помани пальцем — вы сразу и расплавитесь, как сырки!

— Эй, ты не обобщай!

— Хоть обобщай, хоть не обобщай. Вас всех нужно стерилизовать сразу, как только выполните основную функцию по деторождению.

— Сложно все это, — кашлянул оперативник.

— Ничего сложного! — усмехнулась Настя. — Чик, и все!

— Так вот, насчет ходока, — перевел разговор опер. — Может, кто из прежних пассий последнее время конфликтовал с Млещенко?

— Я всем его пассиям показала на дверь. Поэтому больше всего конфликтовать ему приходилось со мной, — ответила Настя, вспыхнув всем лицом.

— Но, может, все-таки кто-то угрожал? Ты вспомни. Ничего необычного не происходило последнее время? — снова спросил оперативник.

Недовольством исказились губы Насти. Чего толмачить одно и то же? Она хотела уже сказать, что ничего подобного не знает, как вдруг словно ударом молнии поразило мозг. Настя вспомнила о ночном госте, который напугал ее в квартире Ивана. Замахала нетерпеливо руками:

— Угрожал, конечно же угрожал. Он и мне угрожал! — яростно вскрикнула девушка и как будто собралась произнести имя, но покраснела и развела руки. — Но я не знаю, кто он.

И Настя рассказала все, что произошло в квартире Млещенко. Все трое оперов внимательно выслушали ее и переглянулись:

— Почему же ты не рассказала об этом, когда в доме случился пожар и нашли труп? — спросил худощавый, чуть заикаясь. — Тогда тебя спрашивали, какие события происходили до пожара в доме?

— А меня не спрашивали, угрожал ли кто-то Ивану. Какие вопросы задавали, на такие я и отвечала, — сказала Настя.

Закончив работу, оперативники созвонились с Акламиным. У того мелькнуло предположение, что в квартире Млещенко на Настю напасть мог тот, чей труп нашли в доме. Аристарх распорядился, чтобы Настю немедля отвезли в морг и показали ей труп для опознания. Отключив телефон, худощавый опер опять подошел к Насте. Та стояла возле машины Ивана и старательно пыталась стряхнуть грязь с юбки. Но только хуже размазывала все.

— Ты зря стараешься, — заметил опер. — Пепел, сажа — только в стирку.

— Не учи ученую! — огрызнулась Настя. — Без тебя знаю! Но как я в таком виде пойду по улице? Что соседи подумают и скажут?

— Ерунда, — заикаясь, хмыкнул опер. — Что-нибудь изобретем. У нас в машине полицейская шинель есть. Накинешь.

— Что это ты такой добренький?

— Но не могу же я с тобой такой грязной ехать сейчас в морг! А шинелька все скроет.

Вздрогнув, Настя растерянно попятилась, подумав, что речь шла о Млещенко:

— Как в морг? Ивана же в больницу повезли. Неужели умер по дороге?

— Успокойся, не о Млещенко речь, — сказал опер. — В морге ты посмотришь труп, который, возможно, был тем полуночным гостем в квартире.

Холодок пробежал у нее по спине. Передернув плечами, Насти выдохнула:

— Да я не разглядела его в темноте. Чего смотреть? Радость великая по моргам мотаться! Это не театр, поди.

— Не театр, — согласился опер. — Но проехать придется.

— Уже вечер наступил. На ночь глядя на покойников смотреть. Ночью приснятся.

— Ничего. Ты же не одна. А на ночь просто помолись, и ничто не приснится, уверяю тебя, — усмехнулся опер.

— Ты, наверно, по совместительству попом работаешь? Может, еще и грехи отпускаешь? — проворчала девушка.

— Кем только не приходится работать, — улыбнулся опер. — А за тобой что, грешки водятся? Давай, выкладывай, может, и отпущу.

— Ну да, ну да, ты отпустишь, — поежилась она. — Отрасти сначала бороду и в рясу обрядись, чтоб на попа походить.

— Не буду. Мне мой вид больше подходит, — ответил худощавый. — А вот тебя придется немного видоизменить. Сейчас я шинель принесу. — И он враскачку двинулся к полицейской машине.

Новая зябкая дрожь тронула тело Насти, когда она представила, как войдет в морг и как будет рассматривать труп. Ее всю сковало — так не хотелось ехать. Но куда денешься — придется. Оперативник принес полицейскую шинель и положил ей в машину на заднее сиденье, сказав:

— Завтра завезешь в полицию.

— Ладно уж. Заботливый какой. Спасибо. На безрыбье и рак рыба! — Села за руль.

— И я о том же. Поезжай за нашей машиной.

У морга она набросила на плечи шинель и за опером вошла внутрь. Ей показали труп Александра. Настя глянула и сразу отрицательно закрутила головой.

— Не спеши, — заикнулся оперативник. — Ты же говорила, что в темноте не разглядела, а тут сразу отрицаешь. Приглядись внимательней.

Глянув еще, Настя выдавила пересохшим горлом:

— Не он. Нет, нет. У того лицо было плоское и широкое. Я не разглядела черт лица, но узкое от широкого и плоского отличить могу.

Получив эту информацию, Акламин задумался. Количество вопросов в деле не уменьшилось. Клубок, запутываясь, разбухал. Настя ничем не помогла. Оставалось надеяться, что Млещенко скоро оклемается и внесет какую-нибудь ясность. От морга снова направил оперативников к загородному дому Ивана, чтобы обошли близлежащие жилища. Вдруг кто-то случайно видел машину стрелка, и, может быть, не только машину, но и того, кто был в ней.