Семейная идиллия - Татьяна Бочарова Страница 37

Голос Усова вывел Дашу из полузабытья. Он стоял перед ней, глядя сочувственно и в то же время внимательно и пристально.

– Нормально, – проговорила Даша, сделав неимоверное усилие, чтобы разлепить спекшиеся губы.

– Ну раз нормально, я бы хотел задать вам несколько вопросов. Сможете отвечать?

– Смогу.

– Хорошо. Тогда пройдемте.

Он отвел ее в другой кабинет, где стояли письменный стол, пара кожаных диванчиков и много деревянных стульев.

– Присаживайтесь.

Усов пододвинул ей стул. Даша села и уставилась на горы папок, лежавшие на столешнице. Все как в Москве, по рассказам Сони. А Альберта так и не нашли. Могли бы найти. Спасти. И мать осталась бы жива.

– Итак, погибший Альберт Краснов – муж вашей сестры? Верно?

– Да.

– Вы, когда звонили в полицию, сказали, что он и муж другой сестры, Ярослав Сомов, исчезли в ночь на одиннадцатое января в Москве, в районе станции метро «Новокосино». Так?

– Все правильно.

– Вас зовут Бреславская Дарья Алексеевна. Так вы представились диспетчеру. Это тоже верно?

– Да.

– Учитесь, работаете?

– Учусь. В университете экономики и менеджмента.

– Как звали вашу мать?

– Бреславская Инга Николаевна.

– Как вы узнали, что она поехала в Южный?

– Соседка сказала.

– Почему вы поехали за ней одна, без сестер?

– Так получилось. Они… они были заняты. И я в последнюю минуту решила ехать. Увидела такси во дворе и села в него.

– То есть вы были не вместе, когда приняли решение искать мать? Так?

– Я была у нее дома. Вернее, стояла возле ее квартиры. Никто не открывал. И невозможно было до нее дозвониться. А сестры далеко.

– Все ясно. Расскажите о Ярославе Сомове. Что вы о нем знаете? Как они жили с вашей сестрой?

– Хорошо жили. – Даша облизнула сухие губы. – Платили ипотеку. Растили сына.

– Они нуждались в деньгах?

– Да… но… – Даша замялась.

– Но? – тут же оживился Усов. – Что вы хотели сказать? Продолжайте.

– Я хотела… при чем тут деньги?

– Как вы считаете, Сомов мог убить Краснова?

– Ярик? Убить Альберта?? – Даша отшатнулась от майора. – Да вы что?? Ярик – добрый, хороший человек. Ему самому нужна помощь! Ведь вы его не ищете!! И в Москве его не искали! Только делали вид, что работают…

Даша закрыла лицо руками.

– Делали вид, что работают… – рассеянно повторил Усов. – Успокойтесь, Дарья Алексеевна. – Он протянул ей заранее приготовленный стакан с водой. – Вы правы, исчезновение Ярослава вовсе не означает, что именно он виновен в смерти Альберта. Он мог также пострадать от рук неизвестных. Надеюсь, скоро мы все выясним. Сюда везут Кириллова и Буткова – это два главных местных авторитета. Они расскажут нам, кто и зачем встречался с вашей матерью.

Усов умолк. Даша тоже молчала. В душе ее поселился огонек надежды. Вдруг этот простой и неказистый с виду провинциальный служака действительно распутает страшный клубок, в который свились судьбы их семьи…

– Еще один вопрос, – спокойно произнес Усов. – Вы полезли в сумочку матери. Зачем?

– Не знаю. Я была не в себе. Хотела понять, что происходит, почему она там, в этом подвале, а рядом Альберт.

– Вы искали что-то конкретное?

– Да. Телефон. Он оказался разряжен.

– Мы зарядили его. Ваша мать огромное количество раз звонила по одному и тому же номеру, который записан у нее в контактах, как «любимый», и посылала эсэмэски любовного содержания. У погибшего Краснова телефона не обнаружено, но я имею основания полагать, что это его номер. У них с вашей матерью был роман? Вы знали об этом?

– Нет. То есть до сегодняшней ночи не знала.

– А сегодня как узнали?

– Я нашла в сумке тот телефон, о котором вы говорите. Кнопочный, старой модели. Думаю, он принадлежал Альберту, хотя я никогда его у него не видела. Я открыла сообщения и прочла. Все прочла.

Даша опустила голову.

– Ну вот. Уже складывается какая-то картина. Альберт и Инга Бреславская были любовниками. Он пропал, и она не находила себе места. Потом ей кто-то позвонил с его номера. Сегодня днем. Это не мог быть Альберт, он к этому времени давно умер. Звонок длился всего сорок секунд. Ваша мать поговорила по телефону, после чего моментально собралась и уехала в Южный. Кстати, где сам телефон?

– Он здесь. – Даша полезла в карман, достала мобильник и отдала его майору.

Тот повертел телефон в руках.

– Надо же, такое старье, а работает. И заряд есть. Очевидно, его зарядили совсем недавно.

– Кто?

– Вероятно, тот, кто звонил вашей маме. – Усов снова пристально, в упор взглянул на Дашу. – Вот такая петрушка. – Он прищелкнул языком.

В это время у него самого затрезвонил телефон.

– Слушаю, – сказал Усов в трубку. – Привезли? Ну и отлично. Давайте их сюда.

Через минуту дверь распахнулась и в комнату вошли два одинаково сизых и бритоголовых мужика. Их сопровождал худой паренек-лейтенант.

– А вот и вы! – почти весело приветствовал их майор. – Заходите, присаживайтесь. Чувствуйте себя как дома.

Один из мужиков, с темным, рябым лицом, глянул на него исподлобья.

– Зачем издеваетесь, гражданин начальник? Мы ничего плохого не сделали. А вы нас обижаете.

– Кто тебя обижает, Бутков? Ты глянь на свою физиономию. Такой, как ты, сам кого хочешь обидит и не почешется.

Сизолицый Бутков ничего более не сказал. Он мрачно посмотрел на своего кореша и тяжелой поступью пересек кабинет. Второй уголовник так же молча последовал за ним. Оба уселись прямо напротив Даши, не обращая на нее ни малейшего внимания.

– Так, уважаемые гости. – Усов встал и, обойдя стол, остановился перед мужиками. – ЧП у нас в поселке. На выселках в частном доме нашли два трупа. Мужчина тридцати лет, прикован к цепи в подвале, замерз насмерть. И женщина пятидесяти лет. Приехала вчера днем из Москвы по звонку. Звонок был сделан с телефона запертого бедолаги. Женщину видели в баре, она беседовала с кем-то из вашей братвы. Подозреваю, они же и замешаны в преступлении.

– Хотите сказать, начальник, наши мальчонки замочили двоих, фраера и телку? – Бутков с сомнением покачал головой.

Усов поморщился.

– Ну и лексикон у тебя, Макар. Тьфу, да и только. Хоть бы постеснялся при девушке. Погибшая, между прочим, ее мать.

Бутков впервые взглянул на Дашу с подобием интереса. Этот взгляд был настолько мрачен и тяжел, что она невольно поежилась.