Любимая женщина трубочиста - Наталия Антонова Страница 37

Кстати, созвездие это можно разглядеть в относительно слабый телескоп. Особенно хорошо его видно мартовскими и апрельскими ночами.

Андриану заинтересовало, почему Варвара назвала свой салон красоты «Волосы Вероники». Было бы понятно, если бы это была просто парикмахерская, а не салон, где занимаются не только прическами… Впрочем, какое ей до этого дело. Толкнув дверь салона, Андриана вошла в помещение, за ее спиной все еще звенел колокольчик. Девушка на ресепшене приветливо ей улыбнулась, спросила, на какую процедуру ее записать и, достав красочный буклет, предложила ознакомиться со всеми предоставляемыми салоном услугами. Андриана улыбнулась в ответ и сказала, что ей нужно просто поговорить с Варварой Ильиничной Тутамоновой.

– Просто? – переспросила девушка, постаравшись скрыть за привычной улыбкой промелькнувшее на ее лице огорчение.

– Да, я частный детектив, Андриана Карлсоновна Шведова-Коваль.

– Что-то случилось? – попыталась прояснить ситуацию девушка.

– Да, убит друг Тутамоновых Семен Пронин.

– Ах, это, – облегченно вздохнула девушка.

«Странная реакция», – подумала Андриана.

Девушка тем временем позвонила хозяйке салона и сообщила:

– Варвара Ильинична, к вам детектив просится. – Помолчав, девушка проговорила: – Насчет убийства друга вашего мужа.

Выслушав то, что сказала ей Тутамонова, девушка выпорхнула из-за стола:

– Идемте, я провожу вас. Варвара Ильинична ждет вас.

– Спасибо.

– Ну, что вы, – снова улыбнулась девушка, – это наш долг помогать правоохранительным органам.

Андриана Карлсоновна не стала объяснять ей, что она не имеет никакого отношения к полиции.

Они прошли по короткому коридору и уперлись в коричневую дверь с табличкой «Тутамонова Варвара Ильинична». При этом должность хозяйки кабинета обозначена не была. «Наверное, она и владелица, и директор в одном лице», – подумала Андриана.

Девушка постучала в дверь.

– Да, да, войдите, – ответили ей.

– Идите, – сказала девушка и тихонько подтолкнула Андриану вперед, а сама отступила назад.

Сыщица вошла в светлую квадратную комнату. Из-за массивного стола навстречу ей поднялась симпатичная молодая женщина в брючном костюме изумрудного цвета.

– Садитесь, пожалуйста, – пригласила она.

– Ваша сотрудница не совсем правильно поняла меня, – проговорила Андриана, удобно располагаясь на предложенном ей стуле.

– Я так и поняла, – улыбнулась ей в ответ женщина, – Ирочка работает у нас недавно и не во все вникает с первого раза. Но это случается со многими новичками. Вы ведь согласны со мной? – спросила Тутамонова, с интересом разглядывая Андриану.

– Да, конечно, – кивнула Андриана и, протянув владелице салона свой документ, сказала: – Варвара Ильинична, вот моя лицензия.

– Что вы, не надо, я вам и так верю, – сказала Тутамонова, но лицензию взяла и внимательно изучила. – Мне Вадик о вас рассказывал. Вы ведь приходили к нему?

– Да.

– Ну, вот, – улыбнулась женщина, – а мы с ним тогда гадали, почему же вы не заглянули ко мне.

– Просто я была занята другими делами, – ответила Андриана.

– Я так и подумала, – улыбнулась ей Тутамонова и спросила: – Кофе? Чай?

– Нет, спасибо.

– Ну как хотите, – развела руками с улыбкой молодая женщина, – мое дело предложить.

– Я, правда, не хочу. – Упорный взгляд хозяйки кабинета заставил сыщицу оправдываться.

Но тут взгляд Андрианы упал на фотографию, стоящую на столе Тутамоновой, и она невольно залюбовалась ею. На фотографии были запечатлены Вадим и Варвара. Он в темном костюме, она в белом платье с короткой фатой.

– Свадебная, – пояснила хозяйка кабинета. – Я много работаю. А тут Вадик как бы всегда со мной.

– Я понимаю, – кивнула Андриана и внезапно напряглась. Она перевела взгляд на сидящую напротив нее Тутамонову. Что-то во внешности этой женщины сыщицу насторожило, но она никак не могла понять, что же именно. Пока наконец не сообразила, что на фотографии глаза у Варвары карие, а в реальности – зеленые. И не выдержав, она выпалила: – А что у вас с глазами?

– В смысле? – изумилась Тутамонова.

– Простите, – смутилась Андриана, – я, наверное, не так выразилась. В вашем салоне можно поменять даже цвет глаз?

Варвара полминуты смотрела на нее озадаченным взглядом, а потом громко расхохоталась. Поведение женщины привело Андриану в еще большее смятение, а Варвара наконец ответила ей:

– Уважаемая, в этой услуге салона нет ничего сверхъестественного! Это самые обыкновенные цветные линзы!

– Линзы?

– Ну, конечно! Хотите мы и вам подберем какие-нибудь? Например, черные?! – Варвара сделала страшные глаза и пропела почему-то басом: «Очи черные, очи жгучие».

– Нет, нет, не надо! – Андриана в испуге замахала на нее обеими руками.

– Да не пугайтесь вы так, – рассмеялась Варвара, – а то у меня возникает такое ощущение, будто вы сейчас закричите: – Чур, меня! Чур, меня!

«Может, и закричу, – подумала Андриана, – но, во всяком случае, не вслух». Вместо этого она спросила:

– А вы часто встречались с Семеном?

– Сначала, когда он жил с Мариной, довольно часто, – вздохнула женщина, – а потом не очень.

– Почему?

– Уход Марины плохо подействовал на Семена.

– В чем это выражалось?

– Он стал замкнутым, нелюдимым. Хотя нельзя сказать, что он при Марине был общительным человеком, но все-таки. – Варвара печально вздохнула.

– Мне почему-то казалось, что бизнесом занимаются люди общительные, – заметила Андриана, – вот, например, китайское наставление, я не помню его дословно, но смысл такой: «Если вы не умеете постоянно улыбаться, вам не стоит открывать магазин».

– Но Семен не сам стоял за прилавком. У него были служащие, которые и улыбались вместо него.

– Вы не осуждаете Марину? – неожиданно спросила Андриана Карлсоновна.

– За что? – искренне удивилась Тутамонова.

– За то, что она бросила друга вашего мужа.

– Если между нами, – задумчиво проговорила Варвара, – то Семен сам виноват.

– То есть?

– Я хорошо понимаю Маринку, – проникновенно проговорила женщина, – она хотела нормальную семью. А Семен не спешил вступать в брак. И не факт, что вообще женился бы на ней.

– Да, женщине нелегко находиться в таком положении, – согласилась Андриана.

– Вот и я о том же. Поэтому Семену не стоило становиться в позу оскорбленного супруга, тем более что официально он им и не являлся.