Я вижу твой голос - Нора Бекк Страница 36

– Не могу точно определить, что это такое…

– Опиши первыми попавшимися словами.

– Ну… Где-то там, в глубине темноты, появилась жёлтая точка, потом она приблизилась, а потом стала пульсировать…

– Ой как интересно! А как пульсировать?

– Как будто снаряды вылетают из зрачков, уходят в темноту, а новые приходят им на смену… Как из фотонной пушки…

– Фотонной?

– Ну да, как в игре-стрелялке! Странно… Никогда бы не подумал, что такое возможно!

– А что ты сейчас видишь? – она поцеловала капитана в губы.

– Что-то не понял… Попробуй ещё раз!

Она поцеловала его ещё раз и увидела бирюзовый фейерверк.

– Какой же ты красивый! Ты себе даже не представляешь!

– А тебе говорили когда-нибудь, как прекрасна ты?

– Миллион раз! – Лора засмеялась, ткнувшись головой в плечо Вячеслава. Потом отстранилась и посерьёзнела.

– Мне нужно тебе кое-что сказать…

Вячеслав прижал её к себе, засмеялся.

– Ну вот, время скелетов в шкафу и погремушек в избушках! Так и знал!

Но Лора даже не улыбалась. Она стояла поджав губы – капитану стало немного не по себе.

– Ты… ты что удумала?

– Я завтра пойду в парк.

– Нет, не пойдёшь. Это огромный риск, и я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

– Но это же такой шанс поймать убийцу Ани! И ты же… ты же будешь рядом! И вот, смотри!

Лора подошла к настенному шкафчику, открыла его и достала небольшой свёрток, намертво спелёнатый скотчем. Она положила его на стол перед Мутовкиным.

– Понимаешь теперь?

Капитан всё понимал.

– Типа ты сделала куклу, хочешь её оставить в условленном месте и ловить гада на живца?

Лора радостно закивала.

– Умница! А откуда ты знаешь, что именно хочет вернуть этот тип? Какого размера? Может, этот предмет с напёрсток, а может, с телевизор, а?

Оралова очень расстроилась.

– Но… Что же тогда делать?

Вячеслав подошёл и обнял её:

– Только одно – не мешать следствию! Кроме того завтра я не смогу быть рядом с тобой, а кому-то другому я твою жизнь не доверю. Так что поклянись, что ты никуда не пойдёшь, а за твоей квартирой и так установлено круглосуточное наблюдение.

Лора вздохнула.

– Знаю. Двое. То у подъезда, то на лестничной клетке. Один синенький, а второй зеленоватый такой…

– Блин! Всё время забываю, что рядом – синестет! Вот наконец и слово новое запомнил.

Он взял Лору за руку.

– Обещаешь без самодеятельности?!

Мутовкин поцеловал её и почувствовал, что на этот раз ответной реакции не было. Лора отстранилась и каким-то чужим голосом сказала:

– Я никуда не пойду.

Вячеслав понимал, что надо ещё поговорить, растормошить её, да и пора бы как-то уже продолжить наступление в личном плане, но сегодня он очень спешил.

* * *

– Славик, деточка! Как хорошо, что ты приехал!

Мутовкин поморщился и улыбнулся одновременно. Его неувядающая мать с детства приучила сына называть себя по имени, Розой. Сам он ненавидел имя Славик, но переучить Розу было выше человеческих возможностей.

– Как провела медовый месяц?

– Не язви, мальчик! Я не понимаю, почему ты просто не можешь порадоваться за меня?

– Я радуюсь, радуюсь… Где твой загадочный Колизей?

Мутовкин раздевался в просторном холле загородного дома, куда доехал впервые с момента очередного замужества Розы.

– Вот, опять язвишь… Он же не виноват, что его так назвали? Он ждёт нас в гостиной. Я очень соскучилась!

Роза обняла и поцеловала сына.

– Я тоже, я тоже.

Вячеслав переобувался в уютные тапочки по размеру. Роза с улыбкой сказала:

– Врёшь и не краснеешь. Ну да ладно, пойдём, пойдём!

Она взяла руку Мутовкина и как маленького мальчика повела его через длинный коридор к лестнице на второй этаж. Пока шли, мысли вернулись к Лоре. Неспокойно ему было, ой как не спокойно! Такая беззащитная и такая сильная, она была совершенно непредсказуема. Он знал, что обидел Лору, потому что ещё не привык контролировать интонации своего голоса так, чтобы она чувствовала все нюансы. А надо бы! Лора ведь реагирует только на звуки, она не может видеть, что слова, произнесённые пусть самым суровым голосом, сопровождаются весёлыми чертенятами в глазах…

«Поджарый мужик!» – с лёгкой завистью отметил про себя капитан, увидев мужа Розы, который делал последние штрихи на идеально накрытом столе в богато и со вкусом оформленной зале. Брак с Колизеем был пятым на счету шестидесятисемилетней Розы. Такое впечатление, что она просто не могла быть не замужем.

Отец Вячеслава рано умер, но до его смерти мать образцово выполняла обязанности жены офицера-танкиста. Потом был второй супруг – художник. Капитан плохо его помнил, потому что этот брак продлился всего пару месяцев, но Роза успела впитать в себя дух богемы: весь кримпленово-драповый гардероб был кардинально изменён на развевающиеся при ходьбе многослойные и бесформенные разноцветные туники. Третий брак матери для Вячеслава, которого воспитывала бабушка со стороны отца, был самым приемлемым. Интеллигентный инженер с удовольствием возился с пасынком, но, к сожалению, отношения с Розой не сложились. В четвёртый раз она совершенно неожиданно вышла замуж за сантехника Васю. Он действительно был сантехником и действительно звался Васей. Роза стала носить ситцевые халаты и есть варёную картошку с селёдкой и луком, запивая всё это по вечерам беленькой. Мутовкин тогда здорово перепугался. Он провёл с матерью серьёзную беседу и поразился, насколько внутри она оставалась прежней, той, которую он помнил с детства. К ней ничего не прилипало, только внешняя оболочка временно изменялась, не задевая сущности. Тогда Вячеслав успокоился и перестал анализировать поведение и жизнь матери.

И вот пятый, Колизей! Имя несколько настораживало, но это скорее вопрос к родителям избранника Розы. Капитан всегда поражался, как она отлавливает своих будущих жертв. Тоже, видимо, природный дар. С Колизеем мать познакомилась в шахматном клубе. Мутовкин удивился тому, что она вообще туда ходит, как и тому, что Роза умеет играть в шахматы.

Теперь же в прекрасном доме, забитом всякими красивыми вещами, Роза примеряла оболочку светской, немного усталой от жизни, но всё ещё привлекательной львицы. Колизей вёл себя безупречно. В меру шутил, в меру пил, и было видно, что он очень хорошо относится к своей жене. На вид Колизею было лет пятьдесят, а Роза выглядела на сорок. Вячеслав залюбовался этой парой и почувствовал, что гордится своей матерью.