Смерть в наследство - Анна и Сергей Литвиновы Страница 36

Если бы только он был здесь один.

А Рустам – который раньше относился к нему совсем неплохо! – вдруг превратился в злобного змея, который сидит где-то под корягой и шипит по поводу и без повода. Да, Мелешин прокололся. Единственный раз в жизни прокололся. Но что он мог поделать?

Интересно, как бы сам Рустам действовал в такой ситуации? Вообще бы затормозился. А может, наоборот, перестрелял бы всех: Таню, похитителей, шофера. И его, Мелешина, в придачу…

…Рустам сердито рявкнул:

– Чего лупишься? Давай лови тачку!

Мелешин послушно вышел на проезжую часть и подозвал таксиста.

* * *

Париж, 28 мая

Пока оформляли документы, Татьяна отошла к окну. Из него были видны Большие бульвары. За роскошной зеленью платанов катил сплошной поток авто. По тротуару шла веселая толпа. Она пару минут понаблюдала за входом в гостиницу. И увидела.

На улице у газетного киоска стояли двое. Оба они выглядели очень по-нашему. И одного из них она определенно видела в Стамбуле. Он стоял рядом с ней в казино «Мармара»…

Татьяна поднялась в свой номер. Номер выходил окнами во двор. С третьего этажа были видны крыши Парижа. Глядя невидящими глазами на ослепительный Сакре-Кер, который отлично просматривался вдали на холме, она глубоко задумалась.

Что же, в конце концов, происходит? За ней продолжают следить? Но зачем? Они ведь уже отобрали чемодан. Неужели вся эта бурная деятельность только из-за того, что она прихватила оттуда доллары и яйцо Фаберже? Но послушайте – это все уже давно можно было отобрать! Она болталась по Стамбулу два дня, одна, без всякой охраны. Заходила в какие-то глухие места, где на нее можно было запросто напасть. Она бы даже не пикнула. Нет, им явно нужно что-то другое.

Татьяна прошла в огромную ванную. Шесть полотенец, шампунь, ополаскиватель, пена, целлофановая шапочка для волос – все с логотипом гостиницы. Даже не скажешь, что здесь только «три звезды».

Ванна с пеной. Вот что ей нужно для просветления мыслей. И бутылочка ледяного «Эвиана» без газа.

Она быстро сорвала запыленную за дорогу одежду и сложила ее в мешок для грязного белья (на мешке тоже красовался логотип «Меркьюри»). Прошлась по номеру, сладко потягиваясь и предвкушая предстоящую расслабуху в обжигающей пенной воде. Приготовила чистое белье, достала из бара бутылочку минералки…

Что-то она еще не сделала. Ах да – не задернула шторы. А напротив-то – дом! Судя по всему, другое крыло гостиницы.

«Эх, развратная я тетка!» – весело подумала Таня. Париж сам собой настраивал на легкомысленный лад. Она осторожно приблизилась к окну и увидела двух подростков, похоже американцев, в окне напротив. Мальчишки смотрели на нее, разинув рты. «Вот подфартило школьничкам!»

Таня помахала им рукой и не спеша, чтобы детишки еще немного полюбовались на ее роскошную грудь, задернула штору.

* * *

Ее дочка пошла вразнос.

– Татьяна, ты где?!! – Юлия Николаевна услышала в трубке ее голос и даже не сочла нужным поздороваться.

Дочь легкомысленно ответила:

– Ты, мамми, не волнуйся. Я тут в Париж заскочила…

Юлия Николаевна чуть не задохнулась. Она, видите ли, заскочила в Париж!

– Мы здесь все с ума сходим! Что ты творишь! У меня вчера давление поднялось – 180 на 110! Немедленно возвращайся домой! Я требую!

Таня поморщилась. У мамми всегда так, все свалено в одну кучу. И давление, и с ума она сходит, и еще требует чего-то…

– Здесь красотища, полно цветов. Гостиница хорошая. – Татьяна как будто не слышала, что она ей говорит.

– Немедленно домой!

– Погода прекрасная, деньги у меня есть… Кофе тут обалденный… Ой, карточка кончается… Пока, мамми, целую!

В трубке пошли короткие гудки.

Юлия Николаевна бессильно опустилась в кресло. Отдышалась. Набрала телефон Ходасевича. И ледяным тоном доложила:

– Наша Татьяна заскочила в Париж.

– Я в курсе, – коротко ответил Валерий Петрович.

* * *

«Наверно, Валера прав. Не нужно им это яйцо. И баксы не нужны.

Видать, сокровища-то у них перехватили. И они надеются, что я их к похитителям приведу. Вот дурачки! Если б я сама знала, где их искать! Так, крошечная зацепка…

Но раз вам нужен чемодан, а не я, – берегитесь!

Поиграем с вами в казаки-разбойники. Поучимся «сбрасывать хвосты». Спешить мне некуда – я вас так замотаю, что мало не покажется!»

Таня растянулась на роскошной мягкой кровати и стала вспоминать все способы «сброса хвостов», которые она видела в фильмах и читала в детективах. И с Валерой они как-то на эту тему говорили…

«Я вам, ребятки, хоть и не шпион, – но голова у меня на плечах имеется».

* * *

Мелешину было достаточно бросить на Татьяну один взгляд – и он сразу понял: что-то изменилось. Что-то определенно изменилось.

От нее исходило напряжение. Она волновалась. Даже в походке девушки чувствовалась какая-то нервозность.

Мелешин легко тронул за рукав Рустама:

– Нам срочно нужно подкрепление. Девица нас вычислила. Вдвоем – не справимся.

* * *

Над Парижем поднимался чудесный день. Из-за умытых поливальными машинами тротуаров воздух был свеж и прохладен. Татьяна слегка поежилась – сегодня она встала непривычно рано, и ей было по-утреннему зябко. Она завернула в первую же кафешку – чашечка кофе со свежеиспеченными круассанами наверняка придаст ей бодрости.

В кафе было тихо и сонно. Усатый бармен сладко зевал, лениво уставившись в телевизор. Увидев посетительницу, он вскинулся:

– Que-ce que vous voudrez? [6]

– Un cafe noir et… deux, non, trois croissants. [7]

Бармен стал артистично колдовать за кофейным автоматом, бросая по временам жгучие взгляды на прекрасную иностранку.

Таня взглянула на часы – половина восьмого. Будний день. Почему не видно рабочей спешки и деловитости? В Германии в это время уже час пик кончился, все сидят по офисам. А здесь большинство окон закрыто деревянными ставенками. По улицам лениво выгуливают такс. Парижане, видно, любят поспать. Ну и правильно делают! Татьяне это было по душе.

Она с аппетитом умяла три круассана, запивая их обжигающим кофе. Заказала вторую чашку. Слава богу, ей нечего бояться того, что она растолстеет. Где уж тут толстеть, если за тобой постоянно следят! Она потянулась к сумочке. Достала синюю пачку французских сигарет «Голуаз» – бармен одобрительно улыбнулся и подбежал к ней с зажигалкой. В зеркале на стене отражалась улица. Преследователей видно не было. Неужели они проспали?