У зоны свои законы - Вячеслав Жуков Страница 36

– Хорошо. Тогда завтра? Устроит? Если очень нужно, могу сегодня вечером.

– Нет, Закир, давай завтра.

– Но больше мне не напоминай про долг. Порядочные люди так не поступают.

– Я знаю, Закир. Но тут особый случай. Ты должен меня понять. Я боялся, ты откажешь.

Закир укоризненно покачал головой, и Тютину ничего не оставалось, как извиниться.

– Вот письменные данные моей внучки. Дата рождения и все такое, – Тютин протянул листок. Закир, не взглянув в него, убрал в карман.

– Значит, до завтра? – произнес Тютин.

– Да. Завтра, здесь, – сказал Закир, кивнув, и, не прощаясь, вылез из машины.

Сейчас же от ближнего киоска отошли три здоровенных амбала и пошли с ним рядом. Они охраняли Закира.

У перехода стоял серебристый «Форд». Закир сел в него вместе с охранниками, и они тут же растворились в потоке машин.

Тютин подождал, пока они уехали, завел мотор.

– Ну, что же, кажется, кое-какие проблемы я решил, – проговорил он, размышляя вслух.

Переживания за Наташу заслонили все.

– Они пытались ее похитить. Значит? Значит, нужно увезти ее отсюда куда-нибудь подальше, где ее не догадаются искать. Нельзя, чтобы они ее нашли. Стелбин как-то говорил…

И Тютин немедленно решил съездить к майору.

Стелбин не понимал упрямства Тютина. Творить беззаконие собственными руками! Еще неизвестно, как все это обойдется!

– Ты не прав, Николай. Мое мнение, надо взять этого Сивкова, – настаивал майор, считая, что Тютин проявляет излишнюю горячность, а самое главное – неосторожность.

– А помнишь, ты мне говорил насчет недоказанности его обвинения? – напомнил Тютин. – Кто докажет и как, что это он посылал ко мне убийц? Те обгоревшие три трупа?

– Ну, знаешь, Коля. Про них лучше не вспоминать. Местные сыщики поступили разумно, обстряпали дело, будто это криминальная разборка. Тебе просто повезло.

– Хорошенькое везенье. У меня не было другого выхода! Они ворвались в мой дом. И поверь, со мной бы чикаться не стали!

– Хорошо. Но сейчас-то зачем ты хочешь лезть к Наизову? Согласись, глупо! Мы могли бы устроить у тебя в доме засаду. Потом провести хороший допрос.

– А если они больше не сунутся в мой дом? Тогда что? Охрану же ты ко мне не приставишь?

Стелбин молчал. Хоть и не хотел соглашаться, но знал – Тютин прав. И как бы в подтверждение его раздумий, полковник сказал:

– У меня нет другого выхода. Вряд ли он ждет меня в гости… Для него это будет большой сюрприз…

– Хорошо. Пусть будет сюрприз. Но ты хоть сообщи мне, когда поедешь. Я пошлю ребят подстраховать тебя.

– Сообщу. Обязательно сообщу. Только ты мне вначале помоги с Наташей. Надо увезти ее подальше. Спрятать…

– Помогу. – Стелбин на минуту задумался. – Знаешь, у меня в Вологде есть родственник. Тоже бывший милиционер. Думаю, на время Наташе лучше поселиться у него. Когда намечаешь отъезд?

– Давай завтра. Завтра будут готовы документы. И сразу пусть уезжает. Нечего тянуть. Я знаю, ей непросто, но так надо. Чувствую, все приближается к развязке. Не хочу, чтобы Наташа присутствовала при этом. Ей и так довелось пережить столько, что иному взрослому хватит до скончания века.

– Да, ты прав, – проговорил Стелбин. – Хорошо. Завтра так завтра. В шесть часов за ней заедет капитан Ершов.

– Володя?

– Да. Он и отвезет ее на своей машине. Так что, как говорится, – с богом. И пусть все будет хорошо!

– Хочу на это надеяться, – грустно улыбнулся Тютин. Стелбин заметил, как за последний месяц постарел бывший полковник. Получалась какая-то ерунда – бывшего полковника МУРа преследует вор-рецидивист, а закон его защитить не может. Хотя сам полковник в свое время защищал многих, а теперь вынужден защищать себя сам. Не дай бог такого никому из бывших ментов!

Как и ожидал Тютин, Наташа была против отъезда, да еще в Вологду.

– Ну, дед, ты даешь! Хорошо, что не на Чукотку, – сказала она, не поддаваясь на уговоры Тютина.

– Наташа, родная, надо. Пойми. – Так хотелось рассказать ей все, но что-то сдерживало полковника, заставляло молчать. «Ладно. Не время еще. Как-нибудь в другой раз», – думал он и откладывал. Знал, она сейчас пошумит, но все равно согласится. Уж такой характер женский.

– А потом ты вернешься. – И это обещание подействовало.

– Правда? – спросила внучка доверчиво.

Тютин заглянул в ее глаза и почувствовал, как сердце сжимается в комок. Он вздохнул.

– Правда, – сказал тихо и тут же добавил: – Обязательно вернешься. Твой отъезд – временный.

– А когда я смогу вернуться? Скажи, дедушка.

Надо было что-то пообещать, но полковник не знал что. Опять приходилось врать. Он не мог знать, как все обернется. И вполне возможно, что возвращаться ей будет не к кому. Но волновать Наташу перед дорогой он не хотел и сказал:

– Я сообщу тебе… – И без того печальные глаза внучки погрустнели. – Ты пойми, Наташа, оставаться здесь тебе нельзя. Тут счет не на жизнь, а на смерть.

Девушка наклонила голову, чтобы он не видел набежавшие на глаза слезы.

– А как же ты, дедушка? Как же ты будешь без меня? Я буду по тебе очень, очень тосковать, – проговорила она нежно. Внезапно нахлынувшее горе сблизило, сроднило их еще больше.

– Я тоже буду по тебе скучать. Но надо ехать, Наташа. Я хочу, чтобы ты осталась жива. Этот человек… – Он осекся, не закончив, но потом договорил со злостью: – Я тебе расскажу когда-нибудь все. Но сейчас хочу только, чтоб ты знала, тот человек – бандит. И всю жизнь был бандитом. Убивал людей… Проливал кровь… Даже не знаю, смогу ли я с ним справиться…

– Это он убил маму и папу?

– Ну, можно сказать, он. Их убили по его приказу.

– Тогда ты постарайся с ним справиться, – попросила Наташа и всхлипнула, жалея деда, понимая, как ему будет тяжело.

– Я постараюсь. Обязательно. А ты поезжай.

– Ну что ж, раз так нужно…

– Нужно, Наташа. Очень нужно.

– А сейчас отвези меня на кладбище. Хочу попрощаться с мамой и папой. Я знаю, им там плохо. Они так хотели жить… – Она заплакала, уткнувшись лицом в плечо Тютина. Он не пытался ее успокоить. Пусть поплачет. Женщина в слезах отходит. Вот поплачет, и легче ей станет. Тютин обнял внучку, едва сдерживая рыдания.

До встречи с Закиром еще было время, и он решил выполнить просьбу Наташи, тем более что после похорон она еще ни разу не была на могиле родителей.

Они лежали рядом. Два свежих земляных холмика, такие одинаковые, как сама жизнь этих людей. И два памятника. Они еще не успели покрыться кладбищенской пылью.