Двое из ларца - Наталья Александрова Страница 36

Она не знала, сколько времени находится в шкафу – полчаса, час, целые сутки. Вдруг снаружи до нее донесся какой-то шум, равномерный гул голосов, звон бокалов.

– Выпустите меня! – воскликнула Лола, и с новой силой заколотила в дверь шкафа кулаками.

– Кто же это там? – раздался снаружи властный глубокий голос, показавшийся ей знакомым. – Похоже, наш Васисуалий научился говорить по-человечески. Как вы считаете, господа, может быть, выпустить его?

В ответ на эти слова раздался смех, отдельные голоса громко выкрикивали:

– Выпустить! Выпустить!

– Ну, раз этого хочет почтенная публика… ваше слово для меня закон! Крибл, крабл, мизерабл!

В ту же секунду дверца шкафа распахнулась, и Лола буквально выпала из него.

Она оказалась на сцене клуба. Перед ней стоял тот самый мужчина в чалме, который запер ее в шкафу, и его полуголая ассистентка. Ниже шумели зрители.

Публика, перед которой Лола с успехом выступала не так давно…

– Посмотрите, как интересно! – проговорил фокусник, насмешливо глядя на Лолу. – Мы отправили в шкаф змею, а выпустили оттуда хорошенькую девушку! Что же это значит? Что змея на самом деле была заколдованной девушкой, как Царевна-лягушка из народной сказки, или что в глубине души каждая женщина – змея?

– Спой… – проговорил Леня плохо слушающимися губами. – Спой еще… у тебя такой удивительный голос!

Ему снилось, что он снова стоит перед сценой ночного клуба, на сцене танцует Голубая Сойка, но вместо чудесного голоса она издает хриплый крик настоящей сойки.

– Вряд ли тебе скоро придется снова ее услышать! – проговорил кто-то совсем рядом. Это была, несомненно, не Голубая Сойка. Голос принадлежал мужчине – и он показался Лене смутно знакомым.

Он начал постепенно приходить в себя. Вспомнил, как отправился с Лолой в ночной клуб «Птичий базар»… Точнее, не с Лолой – они пошли в клуб поодиночке, чтобы Лола могла подстраховать его. Для чего? Что он собирался тут сделать? Ведь у него было важное дело, связанное почему-то с одной птицей. Как же ее имя? Ах да, Голубая Сойка. И это не птица, а девушка…

К Маркизу начала возвращаться память. Он вспомнил, как на сцене клуба появилась Голубая Сойка, вспомнил, как поразил его ее волшебный голос, вспомнил, как передал официанту перышко, чтобы добиться встречи с певицей, вспомнил, как она подсела за его столик, а потом увела Леню в отдельный кабинет в закрытой от посторонних части клуба. Вспомнил, как выпил с ней бокал шампанского, после чего провалился в небытие…

Все ясно – Голубая Сойка подмешала в шампанское какое-то сильнодействующее средство, от которого Леня потерял сознание… Да, не самый умный его поступок…

Маркиз открыл глаза, огляделся. Он находился не в том роскошно обставленном кабинете, где пил шампанское с коварной певицей, а в большой пустой комнате без окон, вся обстановка которой состояла из пустого металлического стола и пары стульев. Сам он сидел в тяжелом жестком кресле, его руки были привязаны к подлокотникам.

В нескольких шагах от него стоял высокий человек средних лет, атлетического сложения, с тронутыми сединой висками и глубоко посаженными темными глазами.

– Здравствуй, Леня! – проговорил этот человек, убедившись, что Маркиз пришел в себя.

Маркиз удивленно смотрел на него, не веря своим глазам.

– Ты же… ты же умер! – проговорил он, когда к нему наконец вернулся голос.

– Как видишь, не совсем! – насмешливо ответил тот и подошел ближе. – Видимо, слухи о моей смерти были преувеличены.

– Оскар… – изумленно протянул Маркиз. – Я просто не верю своим глазам…

Леня знал этого человека много лет назад как Оскара Лимонти. Понятное дело, это был его псевдоним, настоящая фамилия была не такая звучная – Осип Лимонов. Если, конечно, он и здесь не напустил тумана. Оскар и тогда любил темнить, и добиться от него хоть слова правды было непросто.

На заре своей карьеры Маркиз, тогда Леонид Марков, окончил цирковое училище и несколько лет работал в цирке. Там он и повстречался с Оскаром Лимонти.

Оскар, как и большинство профессиональных артистов цирка, в частности, как и сам Леня, совмещал несколько цирковых профессий – он был и жонглером, и акробатом, и воздушным гимнастом, пробовал себя также как фокусник и дрессировщик. Но именно как воздушный гимнаст он добился больших успехов, попал в известный номер, с которым объездил половину Европы. Его имя появилось на афишах, заработки заметно выросли.

Но в какой-то момент у Лимонти появился конкурент: молодой гимнаст откуда-то из провинции. Звали его Виктор Кузнецов. Он делал все то же, что и Лимонти, только с большим блеском, с большим артистизмом, и начал понемногу оттеснять Оскара с первых ролей. Его взяли в тот же номер сначала на замену, потом на равных с Лимонти. Все прочили ему большое будущее – у Виктора, несомненно, был большой талант. Ему никто не завидовал – гимнасты понимали, что реальных конкурентов у него нет. Это во‑первых. А во‑вторых, у парня был замечательный характер. Виктор был сильный, смелый и скромный. Много работал, помогал товарищам, его все любили.

В конце концов, Лимонти, которому не нравилось быть вторым, ушел из этого номера и начал готовить собственный, в котором жонглировал горящими булавами.

Так продолжалось до тех пор, пока однажды, во время выступления, Виктор Кузнецов не сорвался с трапеции и насмерть не разбился на глазах полного зрительного зала.

Был там один штрих, которому никто не придал значения: в кармане разбившегося гимнаста оказалась карта – туз пик.

Сначала эту трагедию посчитали несчастным случаем, хотели судить директора номера за халатность, но потом кто-то обнаружил подпиленную трапецию и надрезанную страховочную лонжу. Дело переквалифицировали со статьи «Нарушение правил безопасности» на «Предумышленное убийство». Стали искать виновного, и тут один из артистов, ассистент дрессировщика, проговорился приятелям, что накануне трагедии видел, как Лимонти возился со страховочными лонжами.

Виктора все любили и жалели о его смерти, так что приятели отнеслись к болтовне очень серьезно и посоветовали дрессировщику рассказать об этом следователю, но вечером того же дня он вошел в клетку к тигру и не вышел оттуда живым. Тигр Енисей, всегда считавшийся очень спокойным и не агрессивным, тут отчего-то разъярился и убил дрессировщика мощным ударом лапы.

Таким образом, следствие лишилось единственного свидетеля, который мог доказать причастность Оскара к трагической гибели талантливого Виктора Кузнецова.

А еще через несколько дней погиб и сам Лимонти.

Вечером в пустом цирке он отрабатывал свой новый номер, и от горящей булавы вспыхнул его костюм. Ожоги были страшные, и Оскар умер по дороге в больницу.

«Бог наказал!» – единодушно решил цирк.

Леня Маркиз тогда был солидарен со всеми, Витя Кузнецов был его другом.