Умей вертеться - Марина Серова Страница 36

— Что-то я никогда не слышала о такой передаче.

— Это новая передача. Она впервые готовится к выходу в эфир. И ваша семья оказалась в десятке счастливчиков. Так вы сможете приехать на запись?

— Я даже не знаю, ни разу в телестудии не была.

— Это неважно. На проходной вас будет ждать светловолосая девушка. Ее зовут Катя. Назовете свою фамилию, и она проведет вас в студию.

— Минуточку, девушка. Не кладите трубку. Я посоветуюсь, — ее голос зазвучал приглушенно, видимо, она, прикрыв трубку рукой, советовалась с сыном. А если еще и к Нине советоваться побежит? У меня даже мурашки по телу побежали. Надо было предупредить подругу, что ей могут задать такой вопрос. — Девушка, мы далеко живем. Можем не успеть к назначенному времени.

— Ой, какая жалость. А приехать на такси вы не смогли бы?

Еще пара томительных минут. И, наконец, решение принято:

— Мы выезжаем. Пусть Катя ждет на проходной, как вы сказали.

Я облегченно вздохнула и на всякий случай предупредила обо всем Нину.

— Вот и все, Николай. Теперь будем уповать на господа, чтобы она поехала не одна, а с сыном.

— А если они вообще не поедут?

— Вряд ли. Кто откажется ни за что ни про что получить денежки дармовые? Плохо же ты знаешь людскую сущность. Мне однажды по почте послание пришло. Якобы мой адрес занесен в компьютер, участвовал в розыгрыше призов и выиграл телевизор. Надо было всего лишь перевести на указанный абонентский ящик сто семьдесят рублей. — Я вышла из машины, оставив дверку открытой, и встала так, чтобы подъезд хорошо просматривался.

— И что? Телевизор получила? — Крокодил был удивлен до невозможности.

— Я с такими трюками, как ты только что должен был понять, хорошо знакома. А вот старушка соседская послала. До сих пор пытается свои несчастные сто семьдесят вернуть. Ведь поверила же. А тут денег с них никто не просит. Наоборот, обещают. Выгорит не выгорит, а не попробовать грех. Плохо будет, если она решит поехать одна. Тогда придется еще что-то и для сыночка изобретать.

Мне повезло. Мария Ивановна вышла из подъезда вместе с сыном. Они быстрым шагом направились в сторону остановки. Выждав десять минут для подстраховки, мы вошли в подъезд и поднялись в лифте на шестой этаж.

Нину я отправила в квартиру, у которой в день убийства был залеплен глазок. Ей надлежало побеседовать с Еленой Матвеевной — так звали старушку, — дабы она в неподходящий момент не вышла из квартиры или не посмотрела в дверной глазок.

Как я уже говорила, Крокодил просто виртуоз. Ему и пяти минут не понадобилось для мирного вторжения в чужую обитель. После чего я с ним рассчиталась.

Я обшарила всю квартиру. Молоток я отыскала в ящике для инструментов, который спокойно себе стоял в прихожке. Ящик был изготовлен в виде пуфика. Снимаешь стеганое сиденье — а под ним откидная крышка. Тот ли это был молоток, я, разумеется, не знала. Для меня сейчас это не играло существенной роли. Когда готовишь психическую атаку, не обязательно заботиться о подлинности той или иной вещи. Главное, чтобы вещь была похожа на оригинал.

Совсем другое дело печатная машинка. Она главная улика. И ее не найти я не имела права.

Она оказалась в массивном, старого образца, диване. Та самая, с выпадавшей из строки буквой «о». Там же и пачка белых листов.

* * *

— В ожидании кино неплохо было бы что-нибудь перекусить, — бессовестно заявила я Нине.

— Да господи! Какие проблемы, сейчас сообразим. После поминок полно всего осталось. Пойдем на кухню.

— На кухню мы не пойдем, — решительно отвергла я Нинино предложение.

У меня были причины так говорить: я не могла пропустить момент появления Марии Ивановны с сыночком — надо было вовремя включить видик на запись.

Квартиру старушки я нашпиговала электроникой, как в американских триллерах.

Есть у меня один хороший знакомый, который изготавливает спецаппаратуру по моим спецзаказам. Мастер Левша ему в подметки не годится. Правда, Виктор Иванович Валентинский страдает излишней болтливостью и общаться с ним порой трудно, зато какие классные вещи делать умеет.

С его помощью я обзавелась потрясающей техникой, в том числе миниатюрными видеокамерами, позволяющими передавать изображение с хорошим качеством и на довольно большие расстояния на одном из дециметровых каналов. А что говорить про квартиру на одной лестничной площадке? Видимость — как на ладони.

До начала интересных событий мы успели пообедать. И вот…

Я сразу позвонила Григорьеву:

— Сан Саныч! Подошлите своих пинкертонов к гусевскому подъезду. Только по-тихому, без мигалок и сирены. Пусть будут как мышки.

— А что случилось, Танечка?

— Пока не случилось, но думаю, через полчасика преступник побежит кое-что прятать. И тогда ему не отвертеться.

— А если не побежит?

— А если не побежит, то мы позвоним к нему в квартиру и попросим сами показать все, что нас заинтересует.

— Шутите!

— Нет, вполне серьезно. Я нашла машинку, на которой печатались письма. И еще кое-что.

* * *

— Вроде бы я дверь на два поворота ключа закрывала, Вань.

— Может, просто забыла?

Старуха с сыном вошли в гостиную. Теперь они были не только слышимы, но и видимы. И остолбенели, замерев перед пишущей машинкой, которая стояла на столе. Там же лежал молоток.

— А это что?! — голос Марии Ивановны дрожал. — Машинка же была убрана, Ваня! Тут кто-то побывал!

— Это я и сам вижу.

Мария Ивановна выдернула из машинки листок:

— Ваня, что это?!

Тот ошеломленно молчал.

— Прочти. Я не знаю, куда очки дела.

Не обратив внимания на просьбу матери, Иван кинулся искать в квартире автора записки. И не нашел, конечно.

— Здесь кто-то был, — повторил он слова матери. — Кто-то все знает про письма.

Мария Ивановна судорожно продолжала искать очки. Иван взял листок в руки.

— Что там? — дрожащим голосом спросила старушка.

Иван прочел вслух мою записку: «Вам лучше сдаться милиции и все рассказать про угрожающие письма, про убийство вашей соседки. Деньги верните. Неизвестный».

— Господи! — Мария Ивановна испуганно озиралась, словно ожидала, что этот самый неизвестный предстанет сейчас пред ее ясны очи.

— Ваня, сыночек, — старушка заплакала. — Это нам специально позвонили, чтобы войти в квартиру. Наверное, в милиции теперь все знают про наш бизнес.

— Вряд ли милиция будет действовать так. Просто кто-то хочет нас напугать. А может быть, даже заработать.