Египетские вечера - Марина Серова Страница 36

Я ехала домой и думала, как мне прижать Быстрякова. Неплохо бы было и отпечатки его пальцев иметь. Да и поспрашивать надо, где он был в те дни, когда совершались убийства.

И тут у меня зазвонил телефон.

— Таня, у меня новость. На шланге найдены отпечатки пальцев.

— Мельников, ты, что ли?

— Я. Ты что, не поняла, о чем я говорю? — возмутился он. — На шланге, при помощи которого отравили Селезнева, найдены отпечатки пальцев. И мы эти пальчики проверили. Ни за что не догадаешься, кому они принадлежат, — выдал Андрей.

— Если я знаю этого человека, то догадаюсь.

— Они принадлежат некоему Воронежскому Семену Петровичу. Он вышел лет семь назад из тюрьмы. Сидел за убийство.

— Вот те раз, — присвистнула я.

— Ага. А вот те два: у Сашкова на балконе нашли один размытый отпечаток, и он тоже принадлежит Воронежскому.

— Чудесно. И где этого Воронежского искать? Фотография его есть?

— Есть. Плохая, правда. Но его точно не было в окружении Сашкова и Селезнева. Он сидел в Сибири. И вообще жил там все время. А теперь вот оказался здесь. Координаты его неизвестны.

— Спасибо за информацию, — выдавила я благодарность. — Пока.

Сообщенная Мельниковым информация лишила меня всего того, что я напридумывала. Конечно, подозревать Быстрякова в краже вазы можно. Но я почему-то решила, что убийца и вор — одно и то же лицо. А оказывается, разные.

Боевое настроение разбилось вдребезги.

Я ехала домой, чтобы собрать вещи и переехать на конспиративную квартиру. Все-таки поберечь себя надо. Другие заботиться об этом не станут.

Все вдруг показалось таким глупым, таким ничтожным. Я очень не люблю подобное состояние, когда руки сами опускаются и хочется запереть дверь, отключить телефон и залечь в кровать дней этак на несколько.

Прибыв домой, я включила чайник, чтобы вскипятить воду, но обнаружила, что отключили электричество. Ну естественно! Как только начинает барахлить в одном месте, тут же заражается и все остальное. Есть же пословица: «Беда одна не приходит».

Вот сейчас я пойду, лягу на кровать, и окажется, что она сломана. А если соберусь приготовить что-нибудь, то отключат газ. Нет. В такой ситуации лучше на самом деле ничего не трогать. Но… И тут я вспомнила про холодильник. Еды у меня там почти никакой, зато сейчас потекут лужи.

Я кинулась к холодильнику, открыла дверцу. Лед на самом деле начал таять, но, видимо, свет отключили не так давно — большая часть не растаяла. Я принесла из ванной таз, поставила его под испаритель, хлопнула дверцей и зажгла все-таки газ. Надо же кофе сварить. Без него даже мысли не хотят шевелиться.

Нет. Надо срочно выводить себя из тупикового состояния, так дело не пойдет. И почему я расстроилась? Ну и что, что нашли отпечатки не того человека, о котором я думаю? Да, убийца мне незнаком, но я все равно найду его. А Быстряков… Если именно он украл вазу, то ему придется ее вернуть. Конечно, к Гольдфельду я не пойду. Мне его деньги не нужны.

О, кстати, тогда можно и вазу не искать. Если только для успокоения своей души. Значит, Танечка, ты занимаешься сначала все же убийствами и уж только потом пропажей. Не расклеивайся. Все будет хорошо.

Примерно так я уговаривала себя, посиживая на кухне за чашечкой ароматного кофе. На самом деле, он способен творить чудеса. Уже через десять минут настроение повысилось, в теле прибавилось бодрости. Даже отсутствие электроэнергии не представлялось чем-то особенным и ужасным. Нет так нет. Все равно мне предстоит собрать вещички и переехать отсюда. Кстати, смена обстановки также пойдет мне на пользу. И через полчаса я уже носилась по своей не очень большой квартире и собирала все, что могло мне пригодиться на новом месте.

Все же с Олегом Быстряковым надо будет встретиться. Как ни трудно поверить в то, что он замешан в этой отвратительной истории, но по всему получается именно так. В такое количество совпадений поверить сложно. Хотя…

Новая мысль ударом отозвалась в больной еще голове. А что, если его кто-то очень удачно подставляет? Такое ведь запросто может быть. Допустим, у Галины Николаевны на самом деле есть подруга Оля. И встречаться она собиралась именно с ней. Но у той же Галины есть приятель, который очень ловко преподносит мне Олега по вполне понятной причине. А как же женщина? Кости говорили про нее. Или все-таки мужчина? Отпечатки в квартирах убитых принадлежат Воронежскому. А он уже отличился своим поведением.

Быть может, стоит поговорить с Олегом начистоту? Спросить его обо всем прямо. Знает ли, например, он секретаршу Тимохина? И если нет, то пусть назовет того человека, который заставил его прибыть в кафе «Колобок» и сегодня в тот самый дом. А что? Доля здравого смысла в такой идее имеется.

Когда все вещи были сложены, я с замиранием сердца подошла к шкафу, где хранились мои косточки. Погадать, что ли, еще разочек? А почему нет?

Я достала мешочек и сразу ощутила уверенность. Вынула гадальные кости и бросила их на стол. Ну, какие у нас сегодня цифры? 34+4+18. Отлично. Сейчас вспомню, что эта комбинация мне обещает. Кажется, что-то вроде: «Вы в опасности и должны следить за своими действиями более внимательно».

С досады я швырнула мешочек, в который только что собрала косточки, на диван. Я редко позволяю себе поступать так с моими советчиками, но сегодня терпение лопнуло.

Я прекрасно осознаю, что нахожусь в опасности! И зачем мне сто раз это повторять? И Мельников то же говорит. Я не дура! Но спрятаться, к примеру, на даче и пережидать, когда все кончится, не выход. Неужели нельзя подсказать, что мне делать? Делать!

И тут я потеряла сознание.

Нет, меня не ударили. Наверное, я просто сильно переволновалась. Может, к доктору наведаться? Вот была первая моя мысль, когда я начала приходить в себя. Но к доктору нельзя, он запрет меня в больнице. Так я ответила на свой собственный вопрос.