Ассистент дамского угодника - Марина Серова Страница 36

Ни секунды больше не раздумывая, Альберт направил на меня пистолет. Сверкнула яркая вспышка. Она на минуту ослепила меня, но рука Гамаюнова дрогнула. Он промахнулся.

Вика воспользовалась этим моментом и юркнула в дверь.

Я проворно и стремительно присела и в ту же минуту бросилась на противника. Пальцы ухватили запястье Гамаюнова. Рука с пистолетом ушла вверх, и грохнул новый выстрел. Твердовский тоже прыгнул вперед и молча ударил своего давнего приятеля по лицу. Альберт потерял равновесие и грузно растянулся у батареи.

Где-то на площадке открылась дверь, и старческий женский голос завопил, как обычно вопит человек, потерявший всякое терпение:

— Вы перестанете шуметь, наконец? Вам что, милицию сюда вызвать?

Твердовский поднял Гамаюнова за грудки и усадил обратно в кресло. Я услышала нарастающий из недр подъезда шум и дернула Юрия за рукав. Он понял меня без слов, бросил Гамаюнова, и мы вместе ринулись к выходу из квартиры. Гамаюнов снова безжизненно рухнул на пол. По-моему, он был без сознания. Но не это сейчас волновало нас больше всего — кричавшая про милицию старушка еще не успела скрыться, и я вовремя поставила ногу между косяком и ее входной дверью. Вика была рядом. Я втолкнула ее в чужую квартиру и тут же последовала за ней. Твердовский не отставал. Он запер дверь и моментально закрыл рот пожилой хозяйки своей широкой ладонью. Шаги снизу приближались.

— Они? — только и спросила я Вику.

Девушка коротко кивнула. А затем на лестничной площадке раздался резкий голос Зотова:

— Где они?

— Здесь нет никого, — ответил Алевтину Андреевичу кто-то из соратников.

— Осмотрите все. Везде. Проверьте весь дом, — скомандовал Зотов. — Они не могли никуда уйти. Я уверен.

— А с этим что будем делать? — спросил кто-то голосом палача.

— Матильда! — послышался шепот позади нас, и в тусклом свете, падающем, очевидно, из кухни, возник трогательный, слегка дрожащий старичок. — Веди их сюда. Я открою им балкон, и они скроются… Не нужно никаких объяснений. Бегите с богом.

Твердовский отпустил старушку. Мы последовали за женщиной с экзотическим именем, но, едва ее супруг откинул штору, пропуская нас на балкон, в дверь требовательно постучали. Невозмутимый старичок в белой синтетической майке спокойно, стараясь ни на что не реагировать, открыл верхний и нижний шпингалеты, а Матильда, стоя в коридоре, крикнула:

— Сейчас, сейчас! Уже иду.

Твердовский взял Вику за руку и вытянул ее на балкон, полный колючего снега.

— Я боюсь высоты, — только и сказала она.

— Тут не высоко, — строго заметил Юрий.

— Сердится он, — ворчливо забубнила Виктория, переползая через перила, покрытые тонкой ледяной коркой. — А по-моему, сердиться должна я. Я не стану прыгать, Юра. Мне страшно.

Они не говорили, а ворковали. Они казались глупыми и счастливыми друг подле друга, а вся эта ужасная история представлялась не более чем романтическим антуражем, достойным их чувств.

Я прыгнула, тут же поднялась над сугробом, в котором осталась довольно внушительная вмятина от моего зада, потянула призывно руки, словно была в силах поймать летящую на меня Вику, и услышала сильный удар по двери, ведущей в квартиру, где мы только, что скрывались. На балконе замаячила белая майка.

— Давайте детки, давайте, — начал сухо подгонять нас старик.

Его лысеющую голову охватил ледяной ветер, майка вздувалась пузырем, но он делал свое благородное дело.

Вторым прыгнул Твердовский, следом без особого на то желания полетела и Виктория, которая вполне удачно приземлилась. Мы общими усилиями вытянули ее из сугроба.

Все сложилось тихо и мило, как в мелодраме. Тем не менее, едва мы добрались до нашей машины, как эту тишину нарушил первый выстрел.

Я увидела, как на нас прямо от подъезда побежал все проворонивший коренастый бритый наголо громила, одетый в черный тренировочный костюм. Он бежал и на ходу стрелял по нашей машине. Дико и нелепо было слышать этот грохот в столь тихом уголке Астрахани, жители которого, по-моему, никогда не слышали даже шума петарды.

Любопытные соседи раздвигали шторы, в окнах загорался свет. Люди спросонья силились понять, что же такое творится у них во дворе?

Наглости, безнаказанности киллеров мог бы позавидовать сам Тарантино. Из подъезда выпорхнул второй, а следом за ним и третий браток. Они начали стрелять в нашу сторону, словно мы не девушку у них утянули, а никак не меньше десяти миллионов долларов. Я вообще не могла понять, откуда в них бралась эта неудержимая спесь? Неужто порнотворец мог из-за хорошенькой модели учинить такую перестрелку? Здесь было что-то более продуманное, более значимое, чем просто похищение девицы для заколачивания гнусного барыша. При всех неоспоримых достоинствах Виктории, которых я бы ни в коем случае не решилась умалять, она не стоила того, чтобы из-за нее вдруг развязалась самая настоящая бойня.

Твердовский хорошо управлял машиной. Куда лучше, чем я, и моя работа состояла теперь в том, чтобы отстреливаться. Юрий направил машину прямо на преступников. Они почти бросались под колеса, перекрывая путь. Целились то в меня, то в Твердовского. Похоже, что Вика нужна была им живой.

Твердовский разогнал авто на скользком снегу и ткнул капотом неуклюжий «Хаммер», который от удара клюнул массивным носом в сугроб и забуксовал. Я не целясь грохнула из пистолета в колесо. Баллон разорвало, и машина просела. Твердовский проворно вырвался из западни, и опасный дворик остался позади.

— Юрочка, спокойнее! — не выдержала Вика.

Я глянула в зеркало заднего вида. Ни одного преследователя на горизонте. Нам удалось и на этот вырваться из цепких лап Алевтина Зотова.

— Как ты думаешь, Гамаюнова убили? — спросила я сидящего за рулем Твердовского, который все же по просьбе своей дамы сбросил скорость и теперь пристально вглядывался вперед.

— Понятия не имею, — ответил он. — Навряд ли. Хотя у меня с ним был бы разговор короткий. Не исполнил приказ — в ящик. Но, с другой стороны, Зотов строит свои отношения с людьми не на страхе, а на деньгах. А платит он только за сделанную работу.

— Он способен пойти на убийство? — спросила я, чувствуя, что Твердовский многого не договаривает.

— А как вы думаете? — Усмешка скользнула по его губам. — По-моему, наш случай показателен.

Юрий поправил зеркало, которое от непрерывной тряски несколько изменило угол наклона, и с нескрываемым удовольствием уставился на свою изрядно потрепанную возлюбленную.

— То есть ты хочешь сказать, что это не первый заказ подобного рода на твоей памяти? — убедившись, что преследователи отстали, я начала задавать провокационные вопросы.

— Не первый, — не стал запираться Юрий. — Но скажу откровенно, девушки, которых мы привозили к Зотову, уже готовы были сами сниматься. И даже бесплатно… Такой уж контингент подбирался. Мы их даже не искали. Мы просто сводили заказчика и клиентку. Получали деньги и расходились.