Искусство заводить врагов - Наталия Левитина Страница 36

Классная руководительница сообщила майору адрес Глеба Урванского. Направляясь на другой конец города, там, где в окружении лесного массива располагался престижный, недавно отстроенный микрорайон, сыщик выстроил маршрут таким образом, чтобы попутно организовать ещё три встречи. Ему это удалось, и в восемь вечера он подъехал к новому дому из светло-жёлтого кирпича.

Преодолев кордон в виде консьержки, Андрей позвонил в массивную дверь «кармана» на пятом этаже.

На потолке в углу висела видеокамера. Андрея постарался придать лицу беззаботное выражение, хотя обычно хранил на челе печать сосредоточенности. Дверь открылась не сразу, а когда открылась, на пороге «кармана» возникла молодая женщина в велюровом спортивном костюме. За её спиной виднелась вторая распахнутая дверь, сиял свет, бубнил в глубине квартиры телевизор.

– Добрый вечер! Майор Вершинин, – Андрей продемонстрировал «корочку». – Мне нужно поговорить с Глебом Урванским. Он здесь проживает? Кем вы ему приходитесь?

Хозяйка квартиры сразу напряглась.

– Я – мама, – объявила она. – О чём вы хотели с ним поговорить?

– Это касается самоубийства Яны Петерс.

Молодая женщина изменилась в лице. Она попятилась и аккуратно прикрыла дверь квартиры. Потом вернулась обратно, вышла на лестничную площадку и захлопнула ещё и дверь «кармана».

«Круговая оборона», – понял Андрей.

– На каком основании? Зачем опять об этом говорить?! Дело закрыто! – женщина кричала, но шёпотом. Она, конечно же, не хотела устраивать скандал в подъезде, привлекая внимание соседей. Ей понадобилось мгновение, чтобы взвиться от негодования, на шее сразу же выступили красные пятна.

– Мне нужно выяснить некоторые детали, – терпеливо объяснил сыщик.

– Знаете что?! Тогда, в сентябре, ваш коллега всё уже выяснил! Его фамилия Костин. К нему и обращайтесь. А нас оставьте в покое. Он пинцетом вытянул из нас и нервы, и кишки и намотал их на раскалённое колесо. Поэтому не говорите, что вам тоже нужны детали! Не трогайте моего сына, он ни в чём не виноват!

– Успокойтесь, пожалуйста. Я не обвиняю вашего сына. Но мне нужно поговорить с Глебом.

– Я не позволю опять его мучить! Имейте совесть! Моего сына довели до такого состояния, что он был готов отправиться вслед за Яной. Представьте, что он пережил! На него наклеили ярлык предателя, изменника и преступника. Как подростку после этого жить? Нет, я вас к нему не пущу. Вызывайте повесткой, если сможете доказать необходимость.

– Вы же понимаете, мне ничего не стоит вызвать его повесткой, – мягко проговорил сыщик.

– А такие понятия, как порядочность и сочувствие, вам совсем незнакомы? – с горечью воскликнула женщина. – Глеб два раза лежал в неврологии! А потом в течение семи месяцев посещал психотерапевта. Он только недавно начал приходить в себя… А тут вы, как снег на голову… Опять! Что же это такое! Неужели мы никогда не выпутаемся из этой истории? Вся жизнь летит под откос! Вы поймите, для Глеба смерть Яны была страшным ударом, потрясением. Так потом моего сына ещё и обвинили в гибели Яны. Четырнадцатилетнего мальчишку! Он не сделал ничего ужасного. Дружили, потом поссорились… Потом бы опять помирились… В их возрасте это непрерывный процесс… А Яна… Она была чудесной девочкой. Умной, талантливой… Я уверена, если бы она знала, какой ад ждёт Глеба из-за её поступка, то она вряд ли бы сделала шаг вниз!

Андрей молча слушал откровения женщины. Её голос звучал сдавленно, приглушённо, но звенел отчаяньем. Красные пятна ползли от шеи вверх, пока и лицо тоже не стало багровым.

– Хорошо, вы меня убедили, – кивнул майор.

– Да? – искренне удивилась женщина. Видимо, не рассчитывала на успех.

– Да. Я понял, что было бы бесчеловечно мучить сейчас Глеба вопросами.

– О-о, – обессиленно выдохнула мать подростка. Она смотрела на майора, как на существо с другой планеты. Сотрудник внутренних органов – и проявил сочувствие? Удивительно! Отзывчивые менты встречаются только в кино.

– Хорошо, не буду вас больше задерживать. До свидания, – сказал Андрей и направился к лестнице.

* * *

Приступ тошноты подкатывал к горлу всякий раз, когда Лиза открывала дверь и заходила в дом – чужой, убогий и отвратительный.

«Ничего, недолго осталось. Я уже на финишной прямой. Последний рывок. А потом найду себе приличную квартиру. И вообще, начну, наконец-то, жить».

Она едва успела переодеться и умыться, как прибыл ученик. Милый юноша принёс не только плату за урок и тщательно выполненную домашнюю работу, но и коробку конфет.

«Определённо, началась светлая полоса, – порадовалась Лиза. – Все вокруг меня кормят. Вчера урвала роскошный обед у Вершининых. Сегодня Иван накормил ужином. А теперь ещё и конфеты!»

– Ой, что ты, право, не стоило! – воскликнула Лиза, с готовностью забирая коробку. – Как это мило!

Она посмотрела на ученика с благодарностью. По ночам, когда она сидела над трудным переводом, организм настойчиво требовал допинга в виде крепкого кофе или шоколада. Но тратить деньги на кофе и шоколадки – непозволительная роскошь…

В пять утра, отпечатав двенадцать страниц французского перевода, Лиза наконец-то упала в кровать. Глаза закрывались от усталости, на сон оставалось три часа. Но самое обидное, Лиза знала – мозги, раззадоренные лингвистическими упражнениями, не смогут быстро отключиться. И драгоценные минуты сна пропадут. Она решила подумать о приятном, и перед глазами сразу возникли картины вчерашнего путешествия… Красивый особняк среди засыпанных снегом елей, высокие сугробы, расчищенные дорожки… Семья Андрея: модная и стремительная бабуля, элегантная Ирина Александровна, шумная сестричка, интеллигентный и ироничный дед-профессор…

Дмитрия Васильевича она едва не разгромила… Профессор волшебным образом выкрутился в последний момент. Но Лиза особо и не упорствовала, так, потрепыхалась немного. Она чувствовала: у неё есть шанс вновь овладеть ситуацией на шахматной доске, надо только сосредоточиться. Но не получалось. Мысли разбегались, а после вкусного обеда клонило в сон…