Деньги в банке - Пэлем Грэнвил Вудхауз Страница 36

— Поразительно! — воскликнул он. — Только я сказал «Выйди в сад вечерний, Мод», и тут появляетесь вы. Другие назвали бы это совпадением, но я склонен видеть здесь передачу мыслей. Вы знаете, что там дальше?

— Где?

— После «Выйди в сад вечерний, Мод».

— Не знаю.

— В вашем домашнем образовании явные пробелы. Вам надо было отправиться в Роудин, там бы вас накачали под завязку. О, Господи! «У ворот стою один»!

— Что вы такое несете?

— Это четвертая строка. Значит, вторая должна кончаться на «льдин», «седин», «господин» или что-нибудь в том же роде. Мы подбираемся ближе.

Энн почувствовала, что события развиваются в неверную сторону.

— Я пришла не для того, чтобы говорить о поэзии.

— Неважно, зачем вы пришли. Главное, вы здесь. Это прекрасно.

— Я должна вам кое-что сказать.

— Я тоже. У нас будет долгая, уютная беседа.

Энн попыталась зайти с другой стороны.

— Мой дядя…

— Дай ему Бог здоровья.

— … только что сообщил мне ужасную вещь.

Джеф сочувственно кивнул.

— С ним такое бывает, — сказал он. — И все равно это настоящий английский джентльмен старой закваски.

— Слушайте!

— Слушаю.

— Он сказал, что был в вашей комнате.

— Ничего страшного. Передайте ему, пусть заходит туда, как в свою.

Энн начала притоптывать ногой по мшистой дорожке, жалея, что из-за темноты Джеф не видит ее лица. Выражение рассчитанной суровости, чувствовала она, вызвало бы расспросы и позволило быстрее перейти к сути.

— Если вы дадите мне закончить…

— Конечно, конечно. Продолжайте.

— Спасибо. Дядя недавно заходил в вашу комнату. На столе лежала книга. Он взял ее и взглянул на первую страницу.

Эйфория Джефа пошла на убыль. Он корил себя за беспечность, с которой оставил подписанную книгу в таком месте, где ее мог увидеть прославленный своей любознательностью шестой виконт Аффенхемский. Он начал понимать, почему ему в некоторые моменты разговора казалось, что Энн, против обыкновения, не в духе.

— Да? — осторожно спросил он.

— Там было имя. Дж. Дж. Миллер.

— А, эта…

— Что значит «а, эта»?

— Значит, что книга Миллера. Давно собираюсь вернуть.

— А, ясно, — сказала Энн очень ласково и тихо, словно ее позабавило мелкое недоразумение. — Так это не ваша книга?

— Нет. Моего друга Дж. Дж. Миллера.

— Я думала, это вы Дж. Дж. Миллер.

— Нет, нет. Моя фамилия Далримпл. Джеффри Далримпл.

— Ясно.

Энн на мгновение замолчала. Она подняла глаза к небу, дивясь, что молния не ударит с вышины и не испепелит лжеца. Ее ярость сменилась странным затишьем, как бывает с чайником, слишком долго кипевшим на плите.

— Так ваше имя Далримпл?

— Да. Но продолжайте звать меня Джефом.

— Но вы знаете мистера Миллера?

— Да, немножко. Славный малый.

— Неужели?

— Я кое-что вам о нем расскажу. Он — трепло. У него язык без костей. Главное, не судить его по тому, что он несет. Например, если он любит девушку, та может усомниться в его серьезности. Она может решить, что он подшучивает, оттого что он болтает о том, о сем и никак не может перейти к главному. Может даже показаться, что он просто любит слушать свой голос. На самом деле это просто робость.

— Робость?!

— Вы не поверите, но я очень робок.

— Мне казалось, вы говорите о мистере Миллере.

— Да. Запутался. Мы с ним очень похожи.

— Примите соболезнования.

— Э?

— По-моему, мистер Миллер — один из самых гнусных людей на земле.

— Ну, что вы!

— Посмотрите, как он обошелся с племянником миссис Корк. Может быть, он вам рассказывал?

— Вы о деле «Пеннифадер против Тарвина»? Кажется, он что-то такое упоминал.

— Так ваша фамилия Далримпл?

— По-моему, вы уже спрашивали.

— Просто меня это удивляет.

— Удивляет? А, вы думали, будто моя фамилия — Эдер? Нет, Эдер — мой псевдоним.

— Тогда, наверное, в программке была опечатка.

— В какой программке?

— В программке матча между Англией и Шотландией в Твикенхеме.

Джеф на мгновение замолчал.

— Вот как? — сказал он. — Вы там были?

— Да. Там-то я вас прежде и видела. Вы играли за Англию, и в программке было написано Дж. Дж. Миллер.

Джеф замолчал надолго. Он думал возмутиться оплошностью распорядителей матча, потом решил, что не стоит.

— Я понял, — сказал он. — Это в значительной мере подрывает теорию Далримпла.

— Да уж.

— Мне, наверное, следует внести ясность.

— Если вы считаете это нужным.

— Меня зовут Дж. Дж. Миллер.

— Что я вам и говорила.

— Да. Надо же, вы были тогда в Твикенхеме! Хорошая была игра, как вы думаете? Нам повезло, что мы не продули. Крепкие ребята, эти шотландцы. Удивительное дело: образование в Метчинсоне, Феттесе, Лоретто и подобных заведениях воспитывает твердость колен и умение прошибать грудную клетку навылет. У меня еще несколько недель все болело. Не знаю, насколько вы разбираетесь в американском футболе, но я был полузащитником, и мне выпала обязанность бросаться на мяч. Впредь я намерен коллекционировать старинный фарфор.

Энн снова начала постукивать ногой о дорожку.

— Жаль, эти шотландцы вас не убили, — процедила она сквозь зубы. Миссис Моллой, крупная в этом специалистка, ее бы одобрила.

К Джефу начала возвращаться прежняя уверенность трубадура. Он убеждал себя, что, хотя вопрос еще не улажен, все может закончиться хорошо. Люди, напоминал он себе, выкручивались и не из таких переделок. Взять хоть его первый детектив. Там героиня порвала с героем — одноглазый китаец сказал ей, будто он, герой, убил ее брата Джима. Разыгралась бурная сцена, она пообещала герою никогда его больше не видеть и даже вспоминать не иначе как с отвращением. Однако в последней главе все уладилось.

— Может быть, дядя говорил вам, что я помолвлена с Лайонелом Грином.

— Да, говорил. Я был в ужасе.

— Вот как?

— В полнейшем ужасе. Если вы внимательно читали отчет о деле «Пеннифадер против Тарвина», то хорошо представляете, что такое Вонючка Грин.