Прокурор по вызову - Фридрих Незнанский Страница 36

– Ты красиво выглядишь, – хмыкнул Мурад. – Друг, спасая жизнь друга, рисковал своей не задумываясь.

– Зато эта схема все объясняет. И ты, кстати, тоже не полный урод при таком раскладе…

– А на самом деле полный?

– Ну, Мурад, не надо придираться к словам. Пожалуйста. Я нервничаю, ты нервничаешь, мы все на пределе. Если в целом ты согласен, давай обсосем детали.

– Ну давай обсосем.

– Нож мой, но им открывали консервы, поэтому он просто лежал на земле, и ты за него схватился как за первое попавшееся орудие защиты. Была бы под рукой палка или лопата, схватился бы за палку или лопату. Но по случайности под рукой оказался нож. Алкоголя в крови у Сереги много, табельное оружие он потащил на природу непонятно зачем – это работает против него. Теперь нужно придумать и заучить его оскорбления в твой адрес и в адрес Инары, нас будут допрашивать отдельно, и мы должны говорить одно и то же.

– Да ладно, – почему-то смутился Мурад, – ну оскорбления и оскорбления. И так понятно.

– Не понятно, – настаивал Замятин. – Оскорбления должны быть такие, чтобы было ясно сразу: смолчать в ответ на такое нормальный человек не может. Серега был мент, значит, об иронии и тонких намеках нужно забыть.

– Ну матерился он.

– Как именно?

– Как все.

– Слова, выражения, конкретно, – потребовал Замятин.

– Сам придумывай.

– Хорошо. Инара, можешь закрыть уши, если хочешь, конечно. – Он снова чувствовал себя на коне. Лидер, вожак молодежи, умелый организатор культурно-массового мероприятия. – Думаю, он назвал тебя пидором. Или лучше гондоном. Нет, все-таки пидором. И поскольку ты у нас осетин, пусть будет узкоглазый пидор или черножопый. С Инары хватит бляди…

Он как будто издевался. Вкладывал в уста Сергея слова, которые тот никогда бы не решился произнести. Мурад готов был взорваться в любую секунду, и, возможно, случилась бы еще одна драка и еще один труп. Но Замятин, уловив настроение, тут же исправился:

– А меня он как раз обозвал гондоном, причем комсомолистским и долбоебом. Теперь занимаем свои места и пройдем все шаг за шагом несколько раз, чтобы хорошенько запомнить.

Они топтались вокруг тела Сергея, воспроизводя придуманные удары, падения и прыжки, пока наконец не заучили все наизусть.

– А я что в это время делала? – спросила Инара. – Сидела и смотрела, как вы друг друга калечите?

– Ну в принципе так оно и было, – ехидно заметил Замятин. – Но ментам лучше сказать, что Серега тебе первой начал угрожать и даже дал пощечину или ты ему и ты, короче, убежала в лес. Хотела позвать на помощь, а вокруг темно, страшно, ты вернулась, а уже все. Поздно.

– А когда он меня пистолетом по голове ударил, что даже ссадины не осталось? – поинтересовался Мурад.

– Должна была остаться, нужно тебя ударить.

– Ну так ударь.

– Я не могу. – Замятин покосился на пистолет, лежавший около тела Сергея, и отступил на шаг назад. – Я не могу ударить человека…

– А Серега, значит, был не человек? – возмутился Мурад. – Его ты мог ударить?!

Замятин опять мгновенно скис и сник:

– Нет, пусть лучше Инара! Она все равно ни черта не делает. Пусть она.

– Сволочь! – Мурад схватил его за грудки и слегка приподнял. – Я тебе твою схему сейчас в задницу засуну! Вместе лес пилить поедем. Будешь там комсоргом колонии и первым петухом в бараке. Хочешь? – Он отшвырнул Замятина и, развернувшись, пошагал прочь. – Ариведерчи.

– Ну подожди, Мурад. – Замятин достал платок и, обмотав им руку, осторожно поднял пистолет. – Я попробую.

Мурад остановился, подождал, пока Замятин подойдет, наклонил голову:

– В глаз не попади.

Замятин, держа пистолет за ствол, стукнул его по лбу, даже не оцарапав кожу.

– Сильнее, – потребовал Мурад.

Замятин повторил попытку, но с тем же результатом.

Мурад отобрал у него пистолет и, презрительно сплюнув, ударил себя сам. Тонкая струйка крови потекла из-под волос к брови.

– Верни на место, – распорядился он, отдавая оружие. Потом, измазав лицо и одежду землей, разорвал куртку. – Теперь уже точно пошли сдаваться.