Подвенечное платье цвета крови - Марина Серова Страница 36

– И хороший доход дает?

– Неплохой, я довольна. Подумываю еще один магазин открыть…

Я сказала это небрежно и заметила, что моя новая подруга посмотрела на меня с большим уважением, если не с завистью. После черри с моцареллой я как бы совершенно неожиданно предложила:

– Капитолина! А давайте мы с вами перейдем на «ты»!

– Давайте… давай перейдем!

Кажется, она очень этому обрадовалась. И я ее прекрасно понимала: иметь старшую подругу – старшую не только по возрасту, но и по бизнесу – это просто мечта каждого молодого здравомыслящего предпринимателя. Такая подруга может дать ценный совет, и не только.

– Наташа, а вам… то есть тебе, сколько лет?

Я притворно тяжело вздохнула:

– Да я уже старушка по меркам сегодняшних подростков: мне скоро тридцатник стукнет.

– Серьезно?! – изумилась Капитолина. – А выглядишь просто классно! Я бы тебе больше двадцати шести ни за что не дала.

– Как говорится, за «девочку» отдельное спасибо!

– Нет, правда, я не льщу. А бойфренд у тебя есть?

Ну конечно, кто о чем, а девчонки о парнях!

– Да как тебе сказать? Есть-то он есть, и встречаемся мы уже больше двух лет, только, знаешь… как бы тебе сказать? Одним словом, замуж за него не пойдешь!

– Что так?

– Да-а… Несерьезный он какой-то!

– А он кто? Я имею в виду, по профессии.

– Он тоже предприниматель, у него свой магазин автозапчастей.

Капитолина посмотрела на меня с некоторым недоумением. Наверное, ей показалось странным, что человек, имеющий свой магазин, может быть несерьезным. Однако вслух она ничего не сказала, продолжая уминать свой грибной суп.

– А у тебя есть парень? – в свою очередь, спросила я.

– Есть. Мы тоже два года встречаемся…

– Замуж зовет?

Моя новая подруга вздохнула:

– Пока нет…

– А позовет, пойдешь?

– Не знаю, я не думала об этом…

– А работает кем?

Она замялась. Видно было, что этот вопрос ей не особо приятен.

– Он… это… менеджер.

Я словно бы недоуменно посмотрела на Капитолину. Что-то мелковато для хозяйки ателье, говорил мой взгляд. Но после некоторого нарочитого замешательства я выдала:

– Ну, менеджеры тоже неплохо получают. Правда, смотря где менеджер. Если в крупной компании…

– Наташа, а давай на десерт закажем шарлотку. Здесь всегда такая свежая вкусная выпечка!

– Легко! И еще пирожное «Кедровые шишки». Оно с миндалем, и я его просто обожаю!

– Ух ты! Здорово!

Нам принесли десерт, и мы с удовольствием принялись за него.

– Капитолина, а вот прежняя хозяйка ателье – это твоя тетя, я правильно поняла?

– Мачеха. Папа женился на ней что-то около четырех лет назад, прожил почти три года, а потом умер. А полгода тому назад она тоже умерла, – без всякого сожаления рассказала моя новая подруга.

– Ой, извини, ради бога! – смутилась я.

– Ничего, – небрежно махнула рукой девушка.

– А твоя мачеха сама создавала ателье или купила его?

Девушка кивнула, облизывая губы, испачканные в сладком креме:

– Да, сама. И какое-то время работала там закройщицей и модельером. Она и меня научила своему мастерству.

– Да что ты! Ты переняла ее опыт? Слушай, Капитолина, какая ты молодец! Ты очень дальновидная. Поверь, это так пригодится тебе в жизни!

Я заметила, что у Капитолины при этих словах как-то нервно забегали глазки. Точь-в-точь как у мастера цеха легкого платья Лукошкиной.

– Да, тетя Элеонора мне тоже так говорила…

– Ты что же, и моделировать умеешь?

– Умею. Те платья, которые ты видела в выставочном зале, – моя работа. Я имею в виду – мои модели.

– Ну, ты – супер! – не смогла я скрыть своего «восхищения».

А Капитолину вдруг понесло. Как видно, ей очень понравилось, что ее хвалят.

– Да, я много чего умею. Тетя Элеонора учила меня… много лет учила. Я была одной из самых прилежных ее учениц и горжусь этим. Вот! Сейчас, когда, к сожалению, ее нет с нами, многие люди, которые приходили к нам покупать платья при жизни Элеоноры, удивляются: как, мол, такое может быть, что ее давно нет в живых, а на выставке продолжают появляться новые модели с фасонами в ее стиле. А ведь это я придумываю их! Да! И раскраиваю сама, и даже шью иногда, и…

Я слушала, очень внимательно следя за ее мимикой и жестикуляцией. И то, и другое говорило, что девушка, мягко говоря, врет. Когда-то я прочла книгу Алана Пиза «Язык телодвижений» и поэтому знала, что напряжение, с которым она говорит о своей мачехе, появилось неспроста. И еще рука. Во время рассказа она постоянно держала ее возле рта, как бы стараясь прикрыть его. Пару раз она притворно покашляла, пытаясь замаскировать этот жест. Врет и не краснеет! – подумала я. А про бывшую хозяйку ателье хоть и отзывается хорошо, но нет-нет да и промелькнет нотка презрения. Нет, не любила она Элеонору, очень не любила!

– Капитолина, а от чего умерла твоя мачеха?

– Ой, это такая страшная история! Сначала тетя Элеонора просто пропала. Как это говорят? Пропала без вести. Вот… Ушла из дома, и того… Ее долго искали. Мы даже уже решили, что она нашла себе нового жениха и умотала с ним куда-нибудь… Ну, я, конечно, накатала заявление в полицию… А потом вдруг меня вызвали в морг и показали труп… Господи! Это было так страшно! Наташ, ты представить себе не можешь!.. Изуродованное тело, изуродованная голова, лица практически нет…

– Как это нет? – опешила я.

– Так! Кровавая лепешка вместо лица! Ни глаз, ни носа… Я с большим трудом опознала Элеонору…

– Какой ужас! – выразила я ей свое сочувствие. – То есть ее кто-то убил?

– Ну да.

– А как же ты тогда ее опознала? Ведь лица у нее не было!

– У Элеоноры был шрам от аппендицита свежий: незадолго до папиной смерти вырезали…

Надо же! Как удачно для девочки сложились обстоятельства, подумала я: сначала умирает папа, а вскоре и мачеха, а ей достается все: квартира, раскрученное ателье, машина, деньги… Да еще, скорее всего, и квартира Элеоноры: жила же она где-то до брака! Просто как в сказке: в один момент стала наша бедная Золушка потрясающе богатой! Выпадает же кому-то такое счастье!

– А нашли того, кто убил твою мачеху?

Этот вопрос, по-моему, огорошил Капитолину. Она растерялась, захлопала ресницами, потом кое-как справилась со своим волнением и выдала:

– Нет, знаешь, так и не нашли… Во всяком случае, мне об этом ничего не известно.