Измена в имени твоем - Чингиз Абдуллаев Страница 36

— Какой? — поинтересовался он чужим голосом.

— Выяснить, можно ли вам доверять, и проверить, кто могубрать связного. Вольф подозревал, что это сделал кто-то из его агентов,которому мешал Клейстер.

Кохан молчал смотрел ей в глаза.

— Про Клейстера мы все выяснили, — сказалаона, — Ульрих Катцер разыграл дешевый трюк с самоубийством. Но первыйвопрос…

— Договаривайте…

— Я все время сомневалась. Вы ведь работали в США. Каквам разрешили вывезти из страны три миллиона долларов? Почему американцы ненаблюдали за вами? Как могло получиться, что вы так быстро обосновались вАргентине? Я старалась не замечать вашего повышенного интереса к агентам,вашего искреннего возмущения преследователями. Вы точно знали, что это не могутбыть ни КГБ, ни ЦРУ. Так как я работала на КГБ, а вы на ЦРУ.

— Продолжайте, — его лицо напоминало восковуюмаску.

— У меня не было доказательств вплоть до сегодняшнегодня. Ваши люди специально заложили взрывчатку в машину, поменяв мой платок,чтобы я могла это заметить. Но они не учли одного обстоятельства — Катцера. Онсломал всю их игру. Катцер приказал пристрелить меня, и автоматная очередьраздалась за несколько минут до предполагаемого взрыва машины. Зачем стрелять вменя, если я все равно погибну в машине? И почему в таком случае нужно убиватьвас?

Кохан усмехнулся.

— Действительно, глупо, — откровенно сказал он.

— А это означало, что ваш автомобиль был предназначендля отвода глаз. Американцы просто хотели вывести вас из-под подозрения. Авместо этого окончательно вас скомпрометировали. Ни один нормальный человек нестанет стрелять в агента, который через минуту должен взорваться. Это былпрокол, Кохан. Допускаю, что вы в нем не виноваты, но это был прокол.

Кохан молча смотрел ей в глаза. Кажется, у нее блеснулислезы.

И в этот момент незапертая дверь распахнулась. На порогестоял Катцер.

— Сука, — гневно сказал он, обращаясь к Марине, иподнял пистолет, чтобы выстрелить.

Альфред Кохан выпрямился и встал между пистолетом иженщиной. Катцер усмехнулся.

— Умирайте оба к чертовой матери, — прохрипел он.Послышался щелчок. Стоявший за его спиной Ронкаль аккуратно прострелил емуголову.

Катцерупал в номер. Ронкаль осторожно подвинул его ногу ивошел в комнату, запирая за собой дверь. В его руках по-прежнему был пистолет снадетым глушителем.

— Альфред Кохан? — спросил он у стоявшего напротивмужчины.

Марина сильно толкнула Кохана и вышла вперед.

— Нет, Ронкаль, — приказала она. — Уходите.

— У меня приказ, — напомнил Ронкаль.

— Уходите, — снова сказала она.

— Я приехал сюда из-за этого, — напомнил Ронкаль.

— Здесь решаю я, — твердо сказала Марина, —убирайтесь.

Ронкаль молчал. Он знал, что должен убрать и Кохана. Но онпомнил категорические указания Маркова во всем подчиняться Чернышевой.

— Хорошо, — сказал Ронкаль, — это вам решать.Только не задерживайтесь. Мне еще нужно убрать труп.

— И он мягко вышел, закрыв за собой дверь.

Альфред Кохан и Мария Чавессмотрели друг на друга. АндреасГрунер и Марина Чернышева осознавали, что видятся в последний раз.

Они так и стояли в нескольких метрах друг от друга, даже неделая попытку приблизиться.

— Спасибо, — сказал наконец Грунер и пошел кдверям.

Она молча смотрела ему вслед.

Он уже открывал дверь, когда, вдруг вспомнив что-то, сноваповернулся к ней.

— Англичане не правы, — убежденно сказалГрунер, — это в большей степени относится к нам, мужчинам.

И вышел из номера.

Марина осталась одна в номере с лежащим на полу убитымУльрихом Катцером. На этот раз он был действительно мертв.