Последнее дело молодого киллера - Лариса Соболева Страница 35

Калюжник смачно сплюнул и упал на сиденье своей машины. Только не думать! От этого одни неприятности, от этого нервы слабеют. Гордыня – плохой друг, мешает она Калюжнику. Умный, он почему умный? Потому что не гнушается дерьмом, умный это дерьмо собирает в одну большую кучу, а в ней утонут те, кто гордый. Мятежный, букашка с амбициями, в гору лезет… Обещание таким карьеры – неплохой манок, который пользуют умные.

С утра Юля села в машину мужа и объехала институты города, где учатся иностранцы. Она направлялась прямиком к декану, представлялась сотрудницей киностудии, объясняла, что в окрестностях города будет сниматься фильм и ей поручили подобрать несколько типажей для массовых съемок и эпизодических ролей. Что конкретно нужно? Очень немного: посмотреть студентов института. Практически все деканы сказали: пожалуйста. И никто, никто не попросил Юльку показать документы! Она диву далась – до чего же народ у нас наивный и доверчивый. Впрочем, немаловажную роль сыграли ее великолепная внешность, а также качественная одежда: на мошенницу Юля никак не тянула. Обычно декан поручал секретарше провести Юлию по группам, но некоторые делали это сами, расспрашивая о новинках кино, об актерах. Юля, нашпигованная информацией из желтых журналов и газет, на которые обычно у деканов времени не хватает, выдавала по секрету жуткие тайны знаменитостей. В группах она внимательно изучала студентов, кое-кого фотографировала, иногда записывала координаты. А в общем, результатом осталась недовольна, о чем кратко поведала на «семейном» совете. Однако при том она вернулась с добычей. Выложив на стол стопку вещей, Юля сказала:

– Вот. У араба купила.

Люда развернула рубашку до пят, разочаровалась:

– Не подойдет, маленькая. И нужно две.

– Это образец, – закуривая, обронила Юля. – Мы сошьем такие же.

– Я не умею, – призналась Люда.

Юля, со свойственной ей королевской манерой, подарила Людмиле скучающий взгляд, и только. Все эти дни Людмила жила на пределе: пар выпустить негде, настоящее угнетает, будущее туманно, она и сорвалась:

– Прекрати со мной обращаться как с горничной. – В ответ головка Юли повернулась, и одна бровь поползла вверх, мол, что за претензии? – Да, да, у тебя постоянно повелительный тон. Думаешь, это незаметно? Заметно, дорогая. И не думай о себе, будто ты королева, а остальные – твоя прислуга. Ты просто невоспитанная…

Дар бесстрастно взял ее за локоть и вывел в коридор, потом буквально впихнул в кухню, не слушая протесты. Там он плотно закрыл дверь, усадил Людмилу на стул и спокойно сказал:

– Если тебе не нравится наше общество, которое пытается сохранить твою бесценную жизнь, катись к черту. Но Юльку оскорблять не смей. Ты ее не знаешь, и тебе далеко до нее.

– А ты что сейчас делаешь? – не могла остановиться Люда. – Разве не оскорбляешь меня?

– Стоп! – поднял он руки. – Я не баба на рынке. Выяснять, кто из нас правее, не собираюсь. Либо ты считаешься с нами, либо… Я все сказал.

– Хорошо, мы уйдем, – поднялась она.

– Сядь! – Дар властно нажал на ее плечо. – Ты уйдешь, потому что это твое дело – жить или сдохнуть от пули. Но уйдешь только после того, как я перевезу Вия и Тимку в безопасное место, а пока придется потерпеть. – Всякие попытки возражений он пресек: – Будет так, как я сказал, поняла? Тебе повезло, но ты этого не ценишь.

Он ушел, а Люда… Слезы обиды от несправедливости потоками хлынули из глаз, она едва сдерживалась, чтобы не рыдать в голос. Самое поразительное – она знала, что не права и от этого злилась еще больше. Внезапно почувствовала, как кто-то опустился на место, где только что сидел Дар. Повернула голову и снова отвернулась. Вий явно приплелся утешать. Он положил руку ей на плечо, которую Людмила тут же сбросила.

– Ну, что ты, в самом деле… – промямлил он с обидой. – Люд, ты ж не такая, чего ты в пузырь лезешь? Ты, правда, плохо знаешь Юльку. И Дара. Не бойся, они не злопамятные.

Зато Людмила злопамятная. Во всяком случае, так она о себе думала. В следующий раз, когда Вий положил ей руку на плечо, она не сбросила ее, а когда он слегка привлек к себе Люду, голова ее сама упала ему на грудь. Но это ничего не значит, иногда необходимо поплакать в жилетку в самом прямом смысле…

Дар озабоченно смотрел в пол, массируя пальцы рук. Юля некоторое время наблюдала за ним, потом перепорхнула на диван, на котором он сидел, обхватила руками свои коленки, положила на них подбородок и уставилась на Осокина. Он будто и не заметил ее перемещения, так и сидел, не двигаясь. Юля дотронулась до него, тихо сказала:

– Не переживай, она просто глупая. Исправится.

– Не о ней я думаю, – сказал он, неотрывно глядя в пол. – Юля, я тогда, на крыше, поступил неосмотрительно.

– Жалеешь, что застрелил Яцкова? – Она была в курсе его дел. Она одна, больше никто. – Но ведь он первым пытался тебя убить, ты оказался ловчее.

– Он защищался, это естественно, – вздохнул Осокин. – Когда я вернул ему винтовку, он подумал, что я безоружный и наставил ее на меня, собрался выстрелить… Ему надо было много времени, чтобы выстрелить, мне секунды, чтобы достать ствол и тоже выстрелить. А насчет жалости… Яцков меня не колышет. Он конченый был, не каждый способен пойти на человека с винтовкой, тем более на малолетнего мальчишку. Хватит о нем, а то уж очень много мы ему времени посвящаем. Меня беспокоит…

– Что? Что? – Юля придвинулась ближе.

– Я пришел на Фисуна. А Яцков случайно именно в это же время пришел на Тимку и Людмилу. Я застрелил его… Юль, меня вычислят.

– Не понимаю. Тебя невозможно вычислить.

– Я неправильно выразился. – Он повернулся к ней. – Людей, способных решить проблемы при помощи наемников, немного, вертятся они в одном круге. Кто знает арифметику, мухой просчитает, что Яцкова завалил тот же, кто застрелил Фисуна. Это понятно?

– Да. И что?

– Слушай дальше. Заказчик Тимки вычисляет, кто заказал Фисуна, потом ищет меня, так? Возможно, он пойдет на прямой диалог с заказчиком Фисуна или придумает какой-нибудь трюк, чтобы узнать, кто того завалил, и тогда… тогда заказчик Фисуна сдаст тебя. Ведь мне помогала найти клиентов ты.

– Да, очень просто. И что?

– Тебе тоже нужно спрятаться с Вием и Тимкой. А мне придется это все разгребать до тех пор, пока всем не станет безопасно жить открыто.

– Это ты верно сказал.

Они думали, что одни в комнате, но в дверях стоял Герасим. Дар и Юля не заметили, не услышали, когда он вошел.