Слезинка в янтаре - Анна Данилова Страница 35

— Ты все это серьезно?

— Серьезнее некуда, — проговорила я заплетающимся языком.

— Ты когда хочешь лететь в Питер?

— Да хоть сейчас.

— Возьму тебе билет на послезавтра, на восемь утра, с пересадкой в Москве. Завтра рано утром я отвезу вас в Кемерово и поселю тебя в гостинице. Правильно я понял, что ты не хочешь встречаться с Саввой?

— Да. Я не знаю, на чьей он стороне. Что, если не на Аниной?

— Я понял. Так вот, я отвезу вас… да прямо сейчас и отвезу, поселю в гостинице. Ты улетишь послезавтра.

— Завтра!

— Тебе надо выспаться и прийти в себя.

— Уговорил.

— Иди поспи, а потом поедем. Ты собралась?

— Конечно!

Мне до сих пор стыдно вспоминать этот вечер. Сама не знаю, как я позволила себе так опьянеть, да еще от вина. Должно быть, все от нервов. Они просто не выдержали.

После этого разговора события стали развиваться очень быстро. Михаил, как и обещал, купил мне билет на питерский рейс. Более того, еще и дал денег, чтобы я чувствовала себя уверенно. Целая тысяча евро! Я понятия не имела, как буду с ним рассчитываться. С его стороны, понятно, это был подарок за то, что я посодействовала их с Олей знакомству. Хм, мне-то не верилось, что он влюблен. Но тогда зачем ему было принимать такое активное участие в моих делах?

Теперь я точно знала, что он сел в поезд вместе с ней — Оля позвонила с дороги. До Москвы он вряд ли доедет, но несколько часов они все же проведут вместе. Кто знает, вдруг у него в отношении Оли в самом деле серьезные планы?

В Петербурге я сняла недорогой номер в отеле «Классики» на улице Чехова. Приняла душ, спустилась в ресторан, позавтракала молочной кашей и отправилась гулять на Невский. Дальше я облюбовала террасу романтического кафе «Клумба», где и расположилась с кофе.

Открывая ноутбук, я смутно представляла, что ищу, и уж точно была далека от того, чтобы наметить хоть какой-нибудь план действий. Не хотелось предстать перед сестрой неподготовленной. Еще меньше хотелось просто выплеснуть на нее всю злость. Мне казалось, что я должна найти ответ, почему она меня бросила. Даже не предупредила о смене номера, я уже молчу, что не пригласила на свадьбу. Откуда это отчуждение? Мысль о том, что она порвала со мной, пытаясь уберечь меня, не допуская в свое окружение, где попахивало криминалом, я нерешительно отгоняла. Не хотелось верить, что моя сестра в очередной раз во что-то влипла.

Я пила кофе, уткнувшись в экран, и листала виртуальные страницы питерских новостей и частные объявления, чтобы понять, чем сегодня дышит город. Меня приглашали все театры и музеи Питера, прямо глаза разбегались. «Оскар и Розовая дама», «Мастер и Маргарита», «Шедевры русского балета» в Театре Якобсона, ледовый мюзикл «Кармен»… Музеи. Как же давно я нигде не была!

Вот, кажется, интересное: «Мебель итальянки Карлы Толомео — скорее арт-объекты, чем привычные предметы интерьера. Диванные спинки она снабжает плюшевыми цветами или пальмами, а стулья украшает мягкими дельфинами и бабочками. Экстравагантные предметы напоминают о сюрреалистических работах Сальвадора Дали, например о его телефоне-омаре, и в то же время становятся современной интерпретацией барокко со всей его пышностью и чрезмерностью в деталях».

Или еще интереснее, вот бы пойти! «Под одеждой. История нижнего белья. Экспозиция рассказывает, как менялся дизайн нижнего белья на протяжении трех столетий. Самые ранние экспонаты здесь датированы XVIII веком, например английский жесткий корсет из китового уса. Самые поздние — современные шедевры Agent Provocateur, Dolce & Gabbana или Givenchy, которые больше напоминают объекты высокой моды, чем утилитарный комплект».

Названия мелькали, театрально-музейный мир манил, обещая наслаждение зрелищем. Я спрашивала себя, почему я уехала отсюда? Почему я не осталась с Аней? Ответ сложился сам собой: моя сестра сделала все, чтобы я пулей вылетела из Питера.

Все дело в ее образе жизни. Она просто не может жить спокойно — постоянно затевает какие-то аферы, проекты и очень боится вовлечь меня в них. Однако надо отдать ей должное: при всех неурядицах, которые она сама же накликала на свою буйную голову, она не продала нашу квартиру. Даже когда попала в переплет и ей грозил серьезный срок после нехорошей истории с одним чиновником. Ей понадобились деньги на адвоката, она их нашла и вышла сухой из воды. Так что же случилось сейчас?

Мой взгляд зацепился за заметку в подборке ссылок по истории костюма — она шла сразу за выставкой дизайнерского белья. «В Петербурге (Невский проспект, 37) открылся салон проката старинных нарядов. В коллекции представлены женские платья, сохранившиеся с екатерининских времен. Кринолины, платья, украшенные кружевом, бисером, драгоценные ткани и накидки, расшитые вручную крыльями «ювелирных жуков» (Jewel Beetles, именно так по-английски именуются златки). Также имеются туники из легких натуральных тканей — льна, муслина, хлопка, туники из кашемира, облитые золотой бахромой, короткие приподнятые рукава которых украшены брильянтами…»

И вот она, изюмина, черносливина всей затеи:

«Поговаривают, что один из манекенов — мастерски забальзамированный труп фрейлины Марии Лопухиной. Манекен под стеклянным колпаком стоит во внутреннем зале салона. Владельцы коллекции запрещают детям приближаться к нему».

Вот это идея в духе моей сестрицы. Мало того что посетители видят эту музейную роскошь, все вдобавок можно потрогать, примерить, взять напрокат! Причаститься, так сказать, эпохе, которой этот костюм соответствует. Но и этого показалось мало, и для привлечения внимания в салон поместили забальзамированный труп. Интересно, где они его нашли.

«Легенда гласит, что юная дама была забальзамирована после смерти, произошедшей в результате несчастного случая. Возлюбленному графини уход за телом стоил целого состояния. Тело фрейлины долгое время находилось в подвале одного из бывших особняков князя, имя которого владельцы коллекции предпочитают не называть. Хозяева салона выкупили этот оригинальный манекен и наняли специалистов, чтобы привести тело в надлежащий вид. Сейчас графиня Лопухина демонстрирует платье из золотой парчи, расшитое натуральным жемчугом и украшенное прозрачной накидкой из золотой нити с рубинами. Единственное, что не удалось сохранить в первозданном виде, — волосы фрейлины. На ней парик, украшенный живыми цветами».

С ума сойти. Нет, это же надо до такого додуматься!

Я вот чувствовала, что без Ани здесь не обошлось. Злость улетучилась, я вдруг поняла, что больше всего на свете хочу сейчас увидеть ее, обнять, сказать, что страшно по ней соскучилась, что восхищаюсь и всегда восхищалась ею и что готова простить ей даже исчезновение.

Я поехала к ней, на нашу старую квартиру, в надежде увидеть ее. Можно было отправиться сразу в салон, но что-то останавливало меня. Не хотелось явиться вот так сразу, неожиданно. Сейчас утро, половина десятого. Если салон открыт, Аня наверняка там. Хотя могло быть и так, что там работают люди, нанятые моей сестрой, и тогда был шанс застать ее дома.