Предпоследний герой - Анна и Сергей Литвиновы Страница 35

– Это все чепуха, мелочи. Рано или поздно – через годик-другой – в газетах спохватятся. Создадут отделы рекламы. Приберут эти деньги к рукам. Я останусь не у дел.

– Меня твой заработок устраивает.

– Не в том дело, – поморщился Арсений.

Побрякал льдом в стакане, долил себе виски.

– Я к тому, что если сейчас начать (как говорит Горбачев) или начать свое дело – причем правильно начать, – можно будет уже через год ворочать миллионами.

– И что ты предлагаешь?… Открыть свою газету?…

– А что, неплохая идея… Если газета будет какая-нибудь такая, – он повертел в воздухе пальцами, – сексуальненькая…

– Ну да, и будешь использовать меня в качестве натурщицы.

Настя, расшалившись, обнажила из-под халата плечо и грудь.

– Гожусь? – проворковала она игриво.

– О-о, не искушай меня без нужды. Ты сбиваешь меня с мысли.

– Ну так давай, сбивайся, – откровенно предложила она. – И пойдем в кроватку.

…Позже, не раз вспоминая этот эпизод, Арсений многажды жалел: ну почему он не обнял тогда Настю? И не замял разговор о бизнесе – чтобы никогда больше к нему не возвращаться? А ведь мог бы… И Настена тогда, возможно, навсегда осталась бы с ним. И была бы сейчас рядом: такая же, как той ночью, желающая и желанная…

Но тогда, в октябре девяностого, Арсений в ответ на откровенное предложение Насти лишь яростно помотал головой.

– Нет!… Мы никуда не пойдем! Пока. Я хочу договорить – раз уж начал.

– Ну конечно, – усмехнулась Настя и вернула халат на место. – Как не остановить будущего бизона, так не остановить поющего Кобзона… Так же не остановить мужчину, вдруг начавшего говорить!…

– Прошу заметить, милая моя: я говорю о деньгах. А это главное, что интересует женщин.

– Не всех, – улыбнулась Настя. – Советских женщин больше интересует рост производительности труда в масштабах СССР. А также целый ряд других вопросов. Где, к примеру, купить колготки. И масла…

– Ну, сливочного масла ты сейчас нигде не купишь… Но это, дорогая, все пройдет. Перестройка дурацкая кончится. За пятьсот дней, или там за тысячу дней… И в Союзе – тоже все будет… Как где-нибудь в Австрии или Финляндии… И начнется у нас, как и на проклятом Западе, нехватка одной-единственной вещи – денег. А все остальное – будет.

– Только вот жить в это время прекрасное не доведется ни мне ни тебе… – вздохнула Настя.

– Ладно. – Сеня пристукнул бокалом по столу. – Вернемся к нашим баранам. А именно: к кооперативщикам, миллионерам и другим бизнесменам.

– Ты хочешь стать одним из них…

– Да, хочу. Но я не собираюсь открывать газету или частное издательство (а что, кстати, частное издательство – тоже неплохая идея!)…

– Издательство с газетой нельзя, – перебила Настя. – Ты бумаги не достанешь. Все фонды расписаны.

– Это я-то, со своими связями в «Совпромышленности», бумаги не достану?… Да я, если хочешь знать, с самим министром лесной промышленности на дружеской ноге!… Но я не об этом. К черту газету! К черту издательство!… Я хочу открыть медицинский кооператив.

– Ты?! – Настя засмеялась. – А ты что, гинеколог, что ли?…

Арсения слегка уязвил ее смех. Однако он спокойно продолжил, побалтывая в стакане золотисто-коричневым виски:

– Я хочу лечить людей нашим катрановым настоем.

– Ты?!

– Да что ты все тыкаешь?! «Ты, ты?!» Да, я! – Сеня начал горячиться. – Кто, в конце концов, придумал этот рецепт? Мой дед! А кто получил первые результаты? Он же, Николай Арсеньич!… А кто сейчас, в наши дни, этот рецепт испытал – и успешно?… Ты испытала – моя жена. И испытала, между прочим, на моей же теще… Так почему бы нам не продолжить славное дело?… Почему бы не лечить не одну только твою мать – но и других?… Ведь этот рецепт – реальная вещь! Реальная!… Это ведь тебе не Кашпировский!…

Он сменил тон и замогильным голосом передразнил гремевшего на всю страну психотерапевта:

– «Вы засыпаете, и у вас начинают расти волосы… Затягиваются раны… Исчезают послеоперационные швы и коллоидные рубцы… Ровно в пять часов вы проснетесь от звонка своего внутреннего будильника…»

Настя расхохоталась – Сенька пародировал очень похоже.

Воодушевленный, он вскочил, сделал пару шагов по кухне и продолжил:

– Наш катран – это ведь не Кашпировский! Это не Алан Чумак с его шарлатанством! С заряженным его телеэкраном!… Ведь мой дед после войны людей излечивал!… И твоя мать сейчас чудесно исцелилась!… Значит, будут излечиваться и другие!… Те, кто уже потерял надежду. Кто уже к смерти приготовился… Ладно, пусть не все выздоровеют – особенно на первых порах. Но ведь будут, будут же вылечиваться!… И платить за это, значит, будут! Мне платить!… Нам!

– Вот что тебе важно… – грустно улыбнулась Настя. – «Платить…»

– И это – тоже! – Азартно прокричал Арсений. – Тоже немаловажно!… Ну а может быть, катран наш – это то самое лекарство от рака, о котором миллионы людей мечтают?… Может, нам за него Нобелевская премия светит?… Давай, соглашайся – беру в соавторы!…

– Ох, Сеня, Сеня… – покачала головой Настя, глядя на него, как на дитятку неразумного. – Да как же ты будешь этим заниматься? Ты что, врач? Ты об этом ужасе, о раке этом, даже представления никакого не имеешь!…

– Будет у нас и врач, – убежденно сказал Арсений. – И врача какого-нибудь найдем. И возьмем в долю. А что делать? Без врача нам, конечно же, не обойтись. Он будет осуществлять медицинское руководство. А мы с тобой – идейное.

– Сенька, Сенька… – вздохнула Настя. – Ты взрослый человек… Тебе двадцать пять лет… Ты столько всего уже в своей жизни перенес… А рассуждаешь как ребенок… И предлагаешь какую-то авантюру. Аферу настоящую… «Лекарство от рака, Нобелевская премия, миллионы…» – передразнила она его. – Смешно прямо слушать. Как Николенька маленький…

– Да?! – возмутился Арсений. Ему показался оскорбительным ее покровительственный тон. – Значит, лучше сидеть, извини меня, на заднице – и ничего не делать?! Ждать, когда тебе все судьба принесет, на блюдечке с голубой каемочкой? Бояться всяких трудностей, препон и новых идей?… Очень удобная позиция! Очень столичная! Очень мажорская!

– Хорошо. Пусть я мажорка. Да, я привыкла, что мне все подают на блюдечке. Но то, что предлагаешь ты – настоящий бред!

– Вот как? – холодно-оскорблено поднял брови Арсений.

– Да, да! Натуральный бред!

– Ну и пусть! Ну и ладно! – совсем по-детски закричал Арсений. – Ну и сиди тут на кухне, пей и ешь подачки с барского, «цэковского» стола! А я сам займусь этим! Без тебя!… Все равно от тебя, с твоими мажорскими замашками, в любом деле – толку ноль!

Арсений схватил со стола сигарету, вылетел из кухни.