Anthropos phago - Олег Ёлшин Страница 35

Это какое-то проклятие, - думал Рональд Дойл, оказавшись наедине с собой и своей книгой. Он больше не мог жить в этом городе, не мог спокойно ходить по улицам, появляться в кафе и в магазинах. Люди его узнавали, они подходили, заговаривали, просили автографы. Мужчины жали ему руку, женщины готовы были повиснуть у него на шее, готовы были отдаться прямо сейчас. Теперь он редко выходил в город, с трудом перенося такое добровольное заточение. Но и дома он не мог спокойно оставаться наедине с собой. Телефон, как назойливая пчела, снова и снова издавал пронзительные звуки. Рональда Дойла хотели видеть все, его приглашали, настаивали, звали. Ему звонили из газет и издательств, из государственных учреждений и просто люди, которые каким-то образом раздобыли номер его телефона. Почему-то не звонил Майкл. Впрочем, его это только радовало. Тогда он разбил проклятый телефон, бросив его об пол, и ненадолго воцарилась тишина. Что ему делать дальше, он не знал.

Однажды, купив газету, он наткнулся на объявление о продаже дома в пригороде и сразу же позвонил. На следующий день, преодолев сотню километров, поехал его смотреть. Это было настоящее захолустье. Неподалеку виднелось еще несколько домов, а на пыльной дороге, проходящей через это поселение, стояла заправочная станция и небольшой магазин. Еще не заходя в дом, он понял, что нашел то, что искал. Хозяйка его сразу же узнала. Она робко показывала огромное ветхое строение, которому было, наверное, лет сто.

- Господин, Дойл! Вы уверены, что этот дом вам подходит? – причитала она, водя его по комнатам и видя, что он в восторге. – Это же старый сарай с колоннами. Такому известному человеку, как вы, стыдно его предлагать!

- Хорошо. Замечательно. Прекрасно, – бормотал он. Захотелось забраться в эту берлогу и никуда не выходить, не уезжать отсюда многие годы, спрятаться от всех и… писать. Да! Именно, писать! Больше он не хотел ничего.

- Я покупаю ваш дом! – наконец воскликнул он.

- Извольте, как вам будет угодно! – прошептала она, - я могу для вас снизить цену.

- Ничего снижать не надо. Я дам вам сверх этого, но у меня есть одно условие.

- Какое?

- Никто не должен знать, что этот дом вы продали мне!

- Конечно, сэр! – недоуменно произнесла она.

- Мы договорились? – переспросил он. – Вы можете мне это обещать?

- Конечно, сэр! – уверенно повторила женщина. – Я обещаю.

И началась новая и такая необычная для него жизнь. Он трудился ежедневно многие часы, накупил бумаги, чернил и теперь наслаивал мелким почерком вереницы строк и страниц, неуемных фантазий. Писал рассказы, начал придумывать повесть. Делал это каждый день, а по вечерам подходил к холму, который виднелся неподалеку, забирался на него и провожал солнце, склоняющееся к закату. И больше не хотел ничего. Абсолютно ничего. Он был совершенно один. Ни с кем не знакомился, не общался. Он истязал себя этим одиночеством, получая невероятное наслаждение. Не так давно он тоже был один, но каждый день приходилось бороться за кусок хлеба, искать временную работу. Сейчас у него было главное – деньги, и теперь он мог себе позволить, не отвлекаясь, делать только то, что хочет. А хотел он одного – уничтожить Рональда Дойла, забыть о нем навсегда, вспомнить свое имя. Тем более что под тем псевдонимом ему было запрещено издаваться по договору с издательством. Это условие Майкл в начале их совместной работы ему объяснил, а он под ним расписался. Оставалось начинать все с самого начала.