Мишень для темного ангела - Анна Данилова Страница 35

Тот, кто пришел, мог быть для меня и опасным, и полезным. В любом случае мне надо было хотя бы выяснить, кто это. Я включила свет, взглянула на часы – они показывали половину одиннадцатого! Поздновато для гостей. Значит, случилось что-то важное.

Набросив на себя легкий халат, я подошла к двери, заглянула в глазок. Увидела незнакомого мне мужчину. Спросила, кто там.

– Наталия? – услышала я низкий хрипловатый голос.

– Да… А вы кто?

– Вам лучше открыть… – ответил мужчина предельно тихо, но так, чтобы я услышала. – Это касается Эльвиры.

– Но я не знаю, кто вы… Я боюсь вас, наконец… – Меня резко затошнило, теплая волна поднялась к самому горлу, а ноги отказывались держать тело.

– Я отец Эли, – сказал мужчина. – Откройте. Мне сказали, что Эля умерла… Это правда?

Последнее слово у него булькнуло, утонуло в сдавленном рыдании.

Я распахнула дверь. Неосознанно, словно мои руки, наделенные душой, решили это за меня.

Страх прошел. Я откуда-то была уверена, что этот мужчина говорит правду. Должно быть, выражение его лица, та боль, что отпечаталась на нем, убедили меня в этом.

– Проходите… – произнесла я обреченно, понимая, что вот теперь-то наверняка вижу перед собой настоящего наследника Эли.

Мужчина решительно прошел на кухню, будто знал расположение комнат и бывал здесь не раз. Он и свет включил перед тем, как занять место за кухонным столом, спиной к окну.

– Что случилось, как она умерла?

– Ее убили… А вы… Вы действительно ее отец?

– Вы меня не знаете, и это понятно… А вот я знаю о вас все. И благодарен вам за то, что вы все эти пять лет были рядом с моей Элечкой… Что помогали ей во всем, что ухаживали за ней, кормили ее… Я все-все о вас знаю.

– Но почему?.. – Я даже не могла правильно сформулировать вопрос, настолько он был емким.

– Я все понимаю, вопросов ко мне много… – Мужчина положил руку на стол, и я увидела, как дрожат его пальцы. А сам он был бледным, с прозрачными горошинами испарины на лбу и кончике носа. – Так что случилось с Элей?

Лицо его уже заранее приняло страдальческое выражение.

– Ее убили… Я вернулась домой, а она лежит… вон там, в передней… Ей разбили голову тяжелой пепельницей… Ничего не украли, значит, не ограбление… Следов тоже пока никаких… Здесь камеры установлены, но никого, кто бы мог это сделать, не нашли… пока… Я не знаю. Ведется следствие.

– Наталия, я знаю, какую роль вы играли в жизни моей дочери. Знаю, что вы за человек и, что самое главное, вам можно доверять. Что вам известно об Эле?

– В смысле? Что вы имеете в виду? Понимаете, после того как ее не стало, ко мне приходили какие-то женщины, адвокаты… Они действовали по поручению одной своей клиентки, которая искала Эльвиру Норкину… Но не нашу Элю, а какую-то другую женщину. Ее полную тезку…

– Они что-нибудь говорили? Конкретно? – из горла моего ночного гостя вырвалось подобие короткого болезненного стона.

– Да… Они предположили, что наша Эля… на самом деле, словом, она не Эля… Не знаю, как вам сказать… А потом, потом появилась девушка, сегодня днем, она тоже, вот как и вы, попросила меня ей открыть и сказала, что она – невеста парня, который является родственником, наследником Эли, и зовут его Григорий Горелов. Вот.

– Горелов? Не знаю… И что?

– Она обманула меня… – И я рассказала ему о происшествии с невестой Горелова, о том, как она меня заперла.

– И ничего, говорите, не взяла? Очень странно… Наташа, у вас есть водка или… – Он плотно сжал губы, не в силах говорить. – Где сейчас она… ее тело?

– На экспертизе… мне обещали позвонить, сообщить, когда можно заняться похоронами. Я уже договорилась с одной конторой… Там все будет нормально… дорого… красиво… Но почему же она мне ничего не рассказывала о вас?

– Берегла меня… Но вам я расскажу всю правду. Только давайте сначала немного выпьем…

Он не был похож на алкоголика. Скорее даже наоборот, производил впечатление очень здорового и положительного человека, пенсионера.

И он начал рассказывать.

Думаю, что у меня рот открылся, пока я его слушала. Даже если бы он рассказал мне, что Эля – инопланетянка, я бы удивилась меньше.

– …и похоронила эту женщину прямо там, в санатории? – я была потрясена!

– Понимаете, Наташа, я просто должен был вам все это рассказать, поскольку вы были для моей дочери самым близким, пожалуй, после меня человеком. Она вас очень ценила и любила. Ведь это вы обеспечивали ей комфортную жизнь. Вы всегда были рядом… Повторяю, она очень любила вас и ценила… А эта ее связь с москвичом… Я ее отговаривал, но она меня не слушала. Думаю, что для полного счастья ей все же нужен был мужчина…

– И что теперь?

– Вы имеете в виду, буду ли я оспаривать наследство? Нет, не буду… Элечка позаботилась обо мне, она купила мне квартиру… У меня все есть, и деньги тоже.

Они были преступниками. Оба. И я, получается, тоже. Попробуй докажи, что я ничего не знала?!

– Зачем вы пришли ко мне? Что вы хотите?

– Я хочу похоронить свою дочь. Хочу присутствовать на похоронах. А еще… Хочу, чтобы вы знали, что мой дом всегда открыт для вас… Мне очень важно знать, что после Эли остались не только дома и прочее, что есть человек, с которым я мог бы поговорить об Элечке…

Я была не готова говорить с ним на эту тему. Мне вообще казалось, что мир вокруг меня перевернулся и что теперь мне предстоит долгое время переосмысливать все то, чем жила я последние годы. И понять, какой же была Эля.

– Есть еще один человек, который оказался частью этой странной истории… Это девочка Катя. Она уже взрослая, но ничего не знает о своих родителях…

– Это та самая девочка из детского дома, за которой Эльвиру попросила присмотреть ее американская подруга? И что с ней? Где она?

– Я сказал Кате, что она моя внучка, и забрал к себе. Она предполагает, что ее мать была неблагополучным подростком, возможно, наркоманкой… Я даже попросил одного фотографа при помощи Катиного снимка сделать фотомонтаж, как если бы на фотографии были изображены я и моя жена, похожая на Катю… Понимаю, что она по крови мне никто, но мы с Элей решили позаботиться о девочке в память о настоящей Эльвире Андреевне Норкиной… Тем более что она-то уж точно ни в чем не виновата. И в ее жилах течет кровь мужа Эльвиры Андреевны, а это значит, что она имеет хотя бы какое-то отношение к семье Норкиных.

Наташа, прошу вас, сохраните в тайне все то, о чем вы только что услышали. Я знал о завещании Эли, и это именно я убедил Элю не упоминать в своем завещании Зимина и все оставить вам… Она спорила со мной, ей казалось, что я слишком уж вмешиваюсь в ее жизнь, но тем не менее либо она послушала меня, либо просто не успела изменить завещание…