Синдром бодливой коровы - Галина Куликова Страница 35

— Погоди, я с тобой!

Очутившись на лестничной площадке, они ошалело погляделидруг на друга.

— Как ты думаешь, что это было? — спросил Петядрожащим голосом.

— Не иначе, как невинный женский треп.

— Боже мой! Да она настоящая кобра! Ее надо раздавитькамнем!

— Не забудь, что у вас с ней двое кобрят, — мрачнозаметил Серега.

Из квартиры как раз начали выходить уборщики.

Один из них, примерно Петиного возраста, проходя мимо,спросил:

— Хозяин?

Петя с мученическим видом кивнул.

Тот потупился, некоторое время изучал свои ботинки, явно намереваясьчто-то сказать, потом махнул рукой и, похлопав Петю по плечу, посочувствовал:

— Эх, мужик!

Серега растерянно посмотрел ему вслед, потом предложил:

— Может быть, вернемся ко мне на дачу?

— Ни за что. Сидеть там и думать, какую казнь она мнеготовит? Нет уж, я предпочитаю битву с открытым забралом.

Он вошел в квартиру и громко захлопнул за собой дверь.

— Только когда откроешь забрало, следи, чтобы тебе невыцарапали глаза, — с некоторым опозданием посоветовал Серега.

— Петька, ты?! — воскликнула Люся, выскакивая вкоридор. — То-то я слышу, будто костыли стучат!

— А для тебя это, конечно, настоящая музыка, —мрачно молвил тот, глядя на нее вприщур.

Люся сделала такое лицо, будто бы только что проглотилапуговицу:

— С тобой все в порядке? — спросила она.

— Пока да, — сварливо ответил он. — Я ведьбыл вне пределов твоей досягаемости!

— Люся, с кем это ты там разговариваешь? —поинтересовалась Настя, появляясь в коридоре. — О, Петька! —воскликнула она. — Рано вернулся.

— Спутал вам все карты, а?

— Да нет, — пожала плечами Настя. — Ты нам немешаешь.

— Неужто? — вопросил тот, пытаясь вместе скостылями протиснуться в комнату.

Настя пошла следом и, когда он рухнул на диван, взволнованнообратилась к нему:

— Скажи, Петька, как, по-твоему: во мне что-нибудьизменилось за последнее время?

— О да! — с чувством ответил он.

— Да? — недоверчиво переспросила Настя. Онанекоторое время молчала, потом осторожно поинтересовалась:

— И твое отношение ко мне тоже изменилось?

— Еще как! — живо сказал Петя, глядя на нееоткровенно оценивающим взглядом.

— Слушай, ты меня пугаешь, — стушевалась Настя иповторила для вошедшей в комнату Люси:

— Он меня пугает.

— Покажи язык, — приказал Петя, махнув в еесторону костылем.

Настя молча показала язык.

— Теперь ты, — обратился он к жене.

Та тоже молча высунула язык.

— Надо же! — саркастически заметил Петя. — Ая думал, что они у вас раздвоенные!

— Чего? — хором спросили подруги и ошалелопереглянулись.

— Он заболел, — так, словно мужа не было вкомнате, заметила Люся.

— Да он все слышал! — неожиданно догадалась Настяи захохотала. — Он слышал, как ты мечтала сбросить его с балкона! Я права,Петька? Права? Ты слышал, как Люся распиналась по поводу того, как ей хочетсятебя придушить или толкнуть под машину, да? Ой, умора!

Настя сложилась пополам и принялась издавать икающие звуки.При этом она била себя руками по бокам, словно спасалась от мороза.

— Не надо было высасывать остатки шампанского прямо избутылки, — укорила ее Люся. — Кроме того, когда тебе наливала, я недумала, что вернется мой муж. Я ведь знаю, как на тебя действуетспиртное, — сейчас начнешь ходить вокруг него лисой, хвостом мести,коленки показывать.

— Я удостоюсь каких-нибудь объяснений? — вспылив,крикнул Петя тонким голосом.

— Да подожди! — отмахнулась от него Люся. —Тоже мне, герой! Как ты мог поверить, что я хочу от тебя избавиться?

— А что? Я тоже должен был начать хохотать прямо спорога?

— Это же просто шутка! — разогнувшись, началаоправдываться Настя. — Мы хотели поглядеть, какие рожи будут у уборщиков.

— Ничего себе вы шутите!

— Да мы вчера коньячком побаловались, пришлось с утрашампанским лечиться.

— А уборщики что здесь делали? — гневно спросилПетя.

— Чистили ковры.

Люся, некоторое время переводившая взгляд с одного надругого, неожиданно остановила его на Насте и твердо заявила:

— Чует мое сердце, что придется ему все рассказать.

— Ты с ума сошла?! — закричала та. — Он настотчас же разлучит!

Петя побледнел и схватился за сердце:

— У вас что, любовь?!

— Вот. — Люся пренебрежительно показала на негоподбородком. — Чувствуешь, какая у него в голове свалка?

— Это все Лусия Мендес виновата, — важно заявилаНастя. — Надо написать на телевидение гневное письмо.

Петя поднял костыль и прицелился.

* * *

Настя включила телевизор и вполуха слушала московскиеновости, хаотично передвигаясь по комнате.

Вроде бы целый день отсутствуешь, а беспорядок такой, словночеловек десять спешно собирались на работу.

Внезапно из общего потока информации ракетой вылетели слова,которые так больно ударили по Насте, что она едва не упала. Схватилась пальцамиза край стола. «Сегодня утром выстрелом в голову убит московский адвокатСевастьян Маслов. Еще месяц назад ему угрожали неизвестные, требуя оставитьдело крупного бизнесмена…»

Настя кое-как добралась до дивана и повалилась на него лицомвниз. Сева Маслов? Нет, не может быть!

Настя заплакала. Слезы слегка размыли тот ужас, которыйобручем сжал ее сердце. Стало немного легче дышать.

Поддавшись порыву, Настя натянула первое попавшееся платье ивыбежала во двор. Завела машину и поехала к жене.., нет, теперь уже вдовеМаслова. Несколько раз она была в гостях у этой пары вместе с Мерлужиными. «Вквартире наверняка полно официальных лиц, — думала она, развивая небывалуюдля себя скорость. — Я обязательно должна рассказать свою историю. Вдругубийство Севы как-то связано со смертью Макара и Любочки? Я все выложу, а онипусть сами решают».

Влетев в подъезд, Настя не стала дожидаться лифта, апобежала наверх пешком, задыхаясь и охая. Голос Татьяны, Севиной вдовы, онауслышала издали. Голос был высокий, срывающийся. «Она в истерике, — понялаНастя. — И я вряд ли смогу ей помочь».