Дневник покойника - Андрей Троицкий Страница 35

Вскоре свернули с шоссе на узкую асфальтовую дорогу, оттуда на грунтовку и погнали по ней, оставляя за собой приметный шлейф желтой пыли.

– Мы можем разобраться с ними прямо тут, – не отрывая взгляда от дороги, сказал Борода. – Хорошее место. Спокойное.

– Зачем рисковать? – покачал головой Чибис. – Всему свое время.

Профессор Пименов встретил Девяткина вымученной улыбкой. Одетый в дорогой костюм, он сидел за рабочим столом и поглядывал на телефон, ожидая звонка.

– Я опаздываю, – предупредил профессор. – На разговор у меня всего несколько минут. Мой коллега сегодня защитил докторскую диссертацию…

Девяткин присел к столу, нагнувшись, положил костыль на пол.

– Профессор, наверное, вы меня неправильно поняли, когда мы говорили по телефону. Я ищу жестокого убийцу. Есть все основания полагать, что этот убийца – ваш бывший пациент Игорь Грач. Так что времени у вас найдется столько, сколько нужно мне.

– А? Да-да. – Пименов провел ладонью по пышным седеющим волосам. – Конечно… Сразу же, как только вы позвонили, я распорядился, чтобы подняли из архива карточку Игоря Грача. – Он постучал пальцем по тонкой папке, лежавшей перед ним. – Тут коротко изложена история его болезни. Я вспомнил этого мужчину, несмотря на то, что с нашей встречи прошло много времени. Грач был одним из последних пациентов, которых я консультировал. Я уже давно не даю консультаций, не хватает времени…

– Я боялся, что его карта потерялась или уничтожена, – облегченно вздохнул Девяткин.

– Мы обязаны хранить эти папки до тех пор, пока со дня смерти пациента не пройдет двадцать пять лет.

Зазвонил телефон, Пименов снял трубку.

– Езжайте без меня, – сказал он. – Может быть, я буду позже. – Положив трубку, обратился к Девяткину: – Так что вас интересует?

– Меня интересует все, что сможете вспомнить. Любая мелочь может иметь значение. Просто расскажите по порядку то, что известно о Граче и его болезни.

Минуту профессор смотрел в окно, затем сказал, что Грача попросила принять его сестра, она работает на кафедре хирургии лаборанткой. Очень милая женщина. Дело в том, что ее брата мучил кашель, и он пришел в поликлинику, где ему сделали флюорографию и обнаружили затемнения в правом и левом легких. В поликлинике не было квалифицированных специалистов, чтобы поставить окончательный диагноз, и его направили в противотуберкулезный диспансер. Там работают опытные пульмонологи. Грачу сделали рентгеновские снимки, взяли другие анализы.

Тамошний доктор, еще молодой человек, не хотел честно ответить на вопросы Грача, стал темнить и выписал направление к онкологу. Грач перепугался, позвонил сестре, и она притащила его к Пименову на консультацию. Рентгеновские снимки были плохого качества, но все-таки кое-что можно было разобрать. Десять к одному, что это рак. Пименов задал несколько вопросов и, осмотрев пациента, сказал, что все анализы надо повторить, а также сделать новые снимки легких и томографию, затем взять биопсию легочных тканей.

«Профессор, у меня рак?» – Грач внимательно посмотрел в глаза Пименова. Тот замялся: «Не в моих правилах скрывать правду от пациентов. Есть подозрение, что это рак. Но пока об этом говорить еще рано».

Грач уже знал диагноз, у него на руках была выписка из истории болезни, которую завели на него в диспансере. Тут Пименов сказал первые слова утешения, что пришли в голову. Он сказал, что с раком легких люди живут до семи лет и чаще умирают вовсе не от рака, а гибнут в автомобильных авариях или, скажем, от пищевого отравления. Или от кирпича, свалившегося на голову. Но, кажется, Грач не слушал. Он выдержал паузу и поинтересовался, как определить, что смерть уже близко?

Пименов по привычке ответил напрямик: «С того момента, когда начнутся боли и назначат наркотические препараты, надо отсчитать четыре месяца. Иногда пять. Это и есть время смерти». Потом, решив, что сказал лишнее, добавил, что о смерти думать рано. Надо сделать анализы и, когда картина станет ясной, продолжить разговор. Он выписал направления. Грач ушел и больше не появился. Его сестра рассказывала, что брат не захотел лечиться. Он сказал ей: «Если суждено умереть от рака, значит, я не умру от гангрены. И больше о моей болезни даже не заикайся».

– Это был типичный случай врачебной ошибки. И не потому, что у нас врачи плохие, не хуже, чем в Европе или Америке. Но диагностическая аппаратура старая. На самом деле у Грача, по всей видимости, эмфизема второй стадии. А в то время еще была и бронхоэктатическая болезнь, сопровождаемая воспалением легких. – Профессор замолчал.

– Может быть, еще что-то вспомните? Не торопитесь. Подумайте.

– Нет. Это все, – покачал головой Пименов. – Кстати, у вас перелом голени? Если нужна консультация, я направлю вас к хорошему специалисту.

– Пожалуй, не надо, – покачал головой Девяткин. – А то поставят неправильный диагноз, и я совсем перестану спать.

Он поднял костыль и вышел из кабинета.