Красная пиявка - Эндрю Лейн Страница 35

В отчаянии он дернулся из последних сил. Потеряв равновесие от неожиданного толчка, Гривенс чуть не свалился через поручень на краю мостка, но не ослабил хватку. Сейчас прямо рядом с ним вверх и вниз ходили шатуны: металлические головки рассекали воздух в полуметре от дерущихся. Лицо Гривенса исказила зверская гримаса, в остановившихся зрачках плескалась отчаянная ненависть.

Тело Шерлока обмякло, сил сопротивляться больше не было. Но вместо того чтобы упасть на колени, он схватился за кожаный ремень стюарда. Сжав ремень покрепче, Шерлок выпрямился и изо всех сил дернул вверх. На мгновение ему удалось приподнять Гривенса так, что его ноги не касались пола. Под тяжестью чужого тела Шерлок пошатнулся и шагнул к краю. Он надеялся, что Гривенс отпустит его горло и ухватится за поручень, чтобы не упасть вниз. Но стюард продолжал душить Холмса, стаскивая через перила за собой.

Внезапно рукав стюарда попал в шатунный механизм. Материал закусило и потащило вверх. Гривенс издал короткий вопль, полный отчаяния, страха и ярости. Его сорвало с мостка и потащило прямо в механизм. Шерлок отпустил его ремень, освободился от захвата и сделал спасительный вдох. Тело моряка обернуло вокруг вала и затянуло между грохочущих шатунов.

Двигатель даже не заклинило; Шерлоку пришлось отвернуться, чтобы не видеть, что произошло с Гривенсом в мясорубке паровой машины.

Шерлок наклонился вперед и уперся руками в колени, пытаясь втянуть в легкие как можно больше горячего воздуха. На мгновение он испугался, что задохнется — ему никак не удавалось вдохнуть столько кислорода, сколько требовал его организм. Но через некоторое время дыхание восстановилось. Он уже мог ясно видеть и дышал без боли в грудной клетке. Шерлок поднялся на ноги и огляделся.

От Гривенса не осталось и следа. На валу была лишь черная смазка. Шатуны блестели, как отполированные, и лишь кое-где приобрели красновато-медный оттенок. И это все.

Наконец Шерлок спустился вниз и пересек машинное отделение в поисках выхода. Он не был уверен, что дверь, до которой он в конце концов добрался, была та же, через которую он попал сюда, но это не имело уже никакого значения. Снаружи было прохладно, воздух освежал. Казалось, Холмс воспарил из ада на небеса.

Люди на палубе глазели на него, но ему было наплевать. Он просто хотел вернуться в свою каюту, смыть с тела сажу и масло и надеть чистую одежду.

Нужно было отдать ту, что была на нем, в прачечную. Быть может, прачки на этом корабле смогут отстирать его вещи. Впрочем, ему было все равно.

Амиус Кроу был в каюте, когда Шерлок открыл дверь.

— Похоже, сюда кто-то заходил, — сказал Кроу, поворачиваясь. Но, увидев лицо и одежду Шерлока, воскликнул: — Боже мой, что случилось?!

— Люди, за которыми мы отправились в Нью-Йорк, подкупили матросов в порту, — с трудом выдавил Шерлок. — Скорее всего, на каждом корабле, отплывшем на этой неделе, есть хотя бы один человек, которому пообещали вознаграждение, если он убьет нас троих.

— Как минимум один, — сказал Кроу. — Но об этом мы подумаем позже. Кто это был?

— Один из стюардов.

— А сейчас он где?

— Скажем так, на ужин он уже не придет, — ответил Шерлок.

Умываясь и переодеваясь, он рассказал Амиусу Кроу о том, что с ним произошло. Американец выслушал его молча. Когда Шерлок начал повторяться, Кроу остановил его.

— Думаю, я все понял, — сказал он. — Ну и как ощущения?

— Я ужасно устал, хочу пить, и у меня все болит.

— Это понятно, но что ты чувствуешь?

Шерлок посмотрел на него с недоумением:

— О чем вы?

— Я о том, что из-за тебя погиб человек. Я сталкивался со случаями, когда после такого людей затягивало в болото скорби — груз вины был для них слишком тяжел.

Шерлок на минуту задумался. Да, человек погиб, и ответственность за это лежала на нем.

— Нельзя сказать, что я набожен, — признался Шерлок, немного подумав. — Я не верю в Божью заповедь «Не убий», но я верю в то, что общество станет лучше, если законы все-таки будут работать и никто не сможет безнаказанно убивать направо и налево. Об этом написано в «Республике» Платона — книге, которую мне подарил брат. Но стюард пытался убить меня, и если бы я не убил его, он бы не остановился. Я не хотел его убивать. Это он полез в драку, не я.

Кроу кивнул:

— Это справедливо.

— Я правильно ответил?

— Правильного ответа не существует, сынок. По крайней мере, я его не знаю. Это дилемма: общество существует, потому что люди соблюдают законы и не убивают друг друга направо и налево, но если кто-то решил преступить закон, почему с ним нужно поступать законно? Позволить таким, как он, творить бесчинства или сразиться с ними их же оружием? Если оставаться в стороне, то власть над обществом захватят негодяи, так как они всегда готовы драться без правил и жалости. А если выбрать второй путь, как не стать таким же мерзавцем, как они? — Он покачал головой. — В конце концов, единственное, что я могу сказать тебе, — если когда-нибудь ты поймешь, что человеческая жизнь ничего для тебя не значит, знай, ты зашел слишком далеко. Пока же чужая смерть беспокоит тебя, пока ты понимаешь, что убийство — это крайняя мера, а не самое легкое решение проблем, ты, наверное, на правильном пути.

— Думаете, Майкрофт догадывался, что нечто подобное обязательно случится? — спросил Шерлок. — Думаете, поэтому он дал мне эту книгу?

— Нет, — ответил Кроу, — но твой брат мудрый человек. Думаю, он понимал, что придет время, и ты начнешь задавать себе эти вопросы. Он хотел, чтобы ты знал, где найти ответы на них.