Невидимый - Мари Юнгстедт Страница 35

Тогда она думала, что они вместе до гробовой доски. Теперь ее уверенность поколебалась.

Сара сладко зевнула. Восемь часов, пора ложиться. Почистив с детьми зубы, почитав им на ночь сказку и поцеловав каждого в щечку, Эмма уселась в кресло в гостиной. Телевизор включать не хотелось. Посмотрела в окно: солнце стояло еще высоко. «Даже странно, как все меняется в зависимости от света, — подумала она. — Сейчас, когда сад залит солнцем, как-то странно загонять детей в постель. А в декабре и в четыре уже можно было бы укладываться».

Она налила себе кофе, забралась в кресло с ногами. Мысли снова улетели в прошлое.

Долгое время у них с Улле все было хорошо. Когда дети были маленькие, она старалась поддерживать традицию романтических ужинов по пятницам. Несмотря на детские крики и смену пеленок. Часто бывало, что на столе горели свечи, еда остывала на тарелках, один из них качал детей, а второй наскоро заглатывал еду. Но иногда все проходило гладко, и это были волшебные минуты.

Они старались сохранить нежность своих отношений, несмотря на заботы о детях. Многие их знакомые совершили эту ошибку, что зачастую и приводило к разводу. Им же по-прежнему было весело вместе, они много смеялись и шутили, во всяком случае в первые годы. Улле часто покупал цветы и говорил ей, какая она красивая. Никогда ни с кем она не чувствовала себя таким совершенством. Даже когда она прибавила тридцать килограммов в связи с рождением первого ребенка, он с восторгом смотрел на нее, обнаженную, и шептал:

— Дорогая, ты такая сексапильная!

Она верила ему. Когда они шли по улице, она чувствовала себя красавицей — пока не увидела отражение в витрине и не осознала, что втрое толще мужа…

Свою любовь они трепетно берегли, и Эмма долгое время чувствовала себя влюбленной. Но в последние два-три года что-то произошло. Она не могла точно сказать, когда именно, но с какого-то момента все пошло не так.

Все началось с постели. Секс стал казаться ей все более скучным. Все так предсказуемо. Улле делал все, что от него зависело, но она уже не испытывала прежнего желания. Они, как и раньше, занимались любовью, но это происходило все реже. И все чаще ей хотелось надеть ночную сорочку, взять книжку и читать, пока глаза сами не закроются. Внутри росло недовольство. Удастся ли когда-нибудь вернуть ту сексуальную гармонию, которая была у них когда-то? Эмма все больше в этом сомневалась.

Изменилось и кое-что еще. Теперь Улле мог работать как проклятый и вполне довольствовался этим. У него не было больше потребности придумывать что-нибудь интересное вместе с ней. Если они шли в гости или в кино, ей приходилось все придумывать самой. Улле вполне мог бы просто посидеть дома. Интервалы между букетами тюльпанов и комплиментами становились все длиннее. Какой контраст по сравнению с первыми годами их совместной жизни!

Она снова глянула в окно. Улле уехал на конференцию на материк. Его не будет три дня. Уже дважды звонил — с тревогой в голосе спрашивал, как она. Естественно, она ценила его заботу, но в данный момент предпочла бы, чтобы ее оставили в покое.

Мысли устремились к Юхану. Она не будет больше с ним встречаться. Это просто исключено. Дело и так зашло слишком далеко. Но какую бурю чувств он у нее вызвал! Она уже и забыла, как это бывает. В его объятиях ее охватило дикое желание. Каким-то непостижимым образом все это показалось настоящим и правильным. Словно она имела право все это испытывать. Словно ее тело для того и создано, чтобы пылать от страсти. Юхан заставил ее снова почувствовать себя живым, полноценным человеком.

Эта мысль отзывалась в ней болью.