Золото гетмана - Виталий Гладкий Страница 35

Пассажиры попросили, чтобы он доставил их в столицу Англии. Однако, их выбор транспорта капитан не одобрял. В Портсмуте даже дети знали, что быстроходные котры обычно принадлежат контрабандистам, у которых скверная репутация.

Впрочем, об этом было известно и береговой охране, совершенно беспощадно истреблявшей контрабандистов и их суда. Поэтому приходилось ставить на котры пушки, которые, несмотря на свой небольшой калибр, все же значительно снижали грузоподъемность.

Конечно, команда у капитана Майлза вымуштрованная и слушается его беспрекословно, но среди сорока матросов есть несколько настоящих головорезов, которым убить человека, что муху прихлопнуть. Кто может поручиться, что в какой-то момент одному из них не попадет вожжа под хвост и он не пустит в ход наваху [69]? А это лишние хлопоты для капитана.

Хорошо, если никто из друзей иноземцев не знает, что они погрузились на «Аделаиду». Но если им это известно, тогда жди беды. Конечно, в том случае, если пассажиры пойдут на дно кормить крабов…

Котр покинул Порсмут ближе к обеду. Молодые джентльмены с интересом разглядывали береговые укрепления и форты Спитхейдского рейда, скопление военных судов, людской муравейник на причалах, но их наставника это зрелище, судя по его виду, мало интересовало. Он с облегчением снял стеснявшую его шляпу с широкими полями и подставил загорелое лицо, сплошь покрытое шрамами, свежему ветру.

Завидев его бритую голову с длинной прядью седых волос, Роберт Майлз присвистнул от удивления. Так вот кто его пассажир! Это был русский kossak. Капитан был наслышан о них. Сокрушенно покачав головой, Майлз подумал: «Нужно будет сказать моим болванам, чтобы они ни в коем случае не связывались с пассажирами. Нет, не сказать, а строго-настрого приказать! Эти русские могут отправить в Эреб [70]всю команду, если судить по тем рассказам, что я слышал».

Капитан знал, что пассажиры везут с собой оружие, завернутое в пестрый турецкий коврик. А это значит, что они воины. И явно не из рядовых, если судить по богатой одежде. Капитан докурил трубку и спустился в трюм. Ему было о чем поговорить со своим помощником Уилкинсом и командой…

На удивление, плавание в Лондон обошлось без происшествий. Даже береговая охрана не останавливала «Аделаиду» для досмотра. «Счастливчики эти русские…» – решил про себя Роберт Майлз и проникся еще большим уважением к своим пассажирам, которые вели себя очень вежливо, но с достоинством.

Когда до Лондона осталось не более пяти морских миль [71], к Майлзу подошел один из русских, которого звали Яков. Он довольно сносно разговаривал на английском и несколько раз составлял капитану партию в криббедж [72]. Играл русский неважно – он только начал учиться, – но его проигрыши приносили Роберту Майлзу большое удовлетворение.

К счастью, он не знал, что братья Полуботки таким образом отвлекали капитана от дурных мыслей; им очень не хотелось, чтобы он попытался выведать, что хранится в бочонках. А так и волки сыты, и овцы целы; несколько серебряных монет, перекочевавших в кошелек Майлза, были не в счет.

– Господин капитан, нам нужна ваша помощь, – сказал Яков.

– Все, что в моих силах, джентльмены. – Майлз изобразил легкий поклон.

– Не думаю, что это вас затруднит. – Яков испытующе посмотрел на капитана. – Нам нужен банк Ост-Индской компании. Может, вы согласитесь нас туда проводить? К сожалению, мы не знакомы с Лондоном. Не беспокойтесь, ваша услуга будет щедро оплачена.

«Дьявол! – как молния пронеслась в голове капитана мысль. – Майлз, ты идиот! Как можно было не догадаться, ЧТО находится в бочонках?! ЗОЛОТО! Только оно имеет такой большой вес при маленьких объемах. Чтоб тебе, старый дурень, до конца жизни жрать полову вперемешку с морскими ракушками! А ведь можно было ночью разобраться с этими русскими… Это какая же сумма хранится в этих бочонках?! На всю оставшуюся жизнь хватило бы мне… и Уилкинсу».

Яков с интересом наблюдал за капитаном. Он словно читал его мысли. От этого ему стало смешно и он невольно улыбнулся.

Капитан спохватился, что пауза слишком затянулась, и быстро ответил:

– Да-да, конечно. Я проведу вас, не беспокойтесь.

– Но это еще не все. Судя по разговорам среди команды, после разгрузки судна вы отправляетесь во Францию. У нас нет намерений задерживаться в Лондоне. Нам тоже нужно на материк.

Роберт Майлз замялся.

– М-м… Понимаете, какое дело… – Он запнулся, не зная, что сказать.

– Понимаю, сэр, понимаю… – Яков снова улыбнулся. – Но ваши тайные дела нас не интересуют. Поверьте, мы не будем вам помехой. А в щедрости нашей вы уже убедились. Деньги никогда не бывают лишними…

«Они знают! Они все знают! – Капитан побледнел. – Откуда?! Похоже, кто-то из моих олухов распустил язык… И что теперь? А, ладно! Была не была. Чем я рискую? Ничем. Судно будет идти без груза, высажу их не там, где меня ждут, а неподалеку от Ла-Рошели… И потом, по моим наблюдениям, эти джентльмены не из тех, у кого чересчур длинный язык. А денежки и впрямь не помешают».

– Договорились, – решительно сказал Роберт Майлз. – Готовьтесь сойти на берег.

«Аделаида» входила в порт – знаменитый Лондонский Пул…

Судно бросило якорь неподалеку от здания королевской таможни, напротив ряда серых каменных пакгаузов, принадлежащих компании купцов, торгующих с Испанией и Португалией. На реке под Лондонским мостом стояло мало торговых судов, и «Аделаида» прошла свободно, не лавируя, как обычно. Вода в реке была коричневато-серой, и Андрей поморщился – то ли дело Днепр… Эх!

И, тем не менее, Темза радовала взгляд. На южном берегу реки за обителью Святой Катерины и вдоль Хорсей-Даун (эти названия Полуботки узнали от Майлза, который решил не откладывать договоренность в долгий ящик и сразу приступил к своим обязанностям гида) прямо к приливным отмелям Темзы спускались ряд за рядом кустарниковые изгороди, усыпанные красными и белыми цветами.

Лондон уже вышел за пределы старых городских стен, тянущихся длинным эллипсом от мрачного здания театра «Блекфрайэрс», в котором раньше находился монастырь, до Тауэра, и новые жилища всевозможных видов выстроились, как солдаты в парадных мундирах, вдоль ряда низких холмов; параллельно им образовалась улица Темз-стрит – главная артерия столицы Англии. На ней находились публичные дома, объяснил капитан, посмеиваясь над смутившимися молодыми людьми; этот квартал разврата оканчивался у края воды среди оживленных причалов и доков.