Ариэль - Харри Нюкянен Страница 35

Я смотрел ему вслед и ощущал себя в полном дерьме. Я разговаривал с пожилым отцом своего лучшего друга — да еще в синагоге. В Йом Кипур мне действительно было в чем покаяться.

Эли у выхода из синагоги беседовал с Зильберштейном. Я остановился в паре метров от них, дожидаясь, когда на меня обратят внимание.

— Ты уже подумал о нашем разговоре? — спросил Зильберштейн как учитель, обращающийся к наказанному ученику.

— Не успел.

Эли смотрел на Зильберштейна с каменным лицом.

— Иди вперед, Ари, я приду через пару минут.

На улице было холодно. В просвете меж облаков виднелись луна и несколько ярких звезд.

Мне пришлось дожидаться Эли почти десять минут. Мы направились к его «ауди».

Я сел на кожаное переднее кресло. Пахло новым автомобилем. Эли завел двигатель, и машина плавно тронулась.

— У тебя новая машина, — заметил я.

— Купи мою старую. При покупке новой мне дали бы за нее так мало, что я пожадничал ее отдавать.

Старая машина Эли была пятилетним пикапом «БМВ».

— В центре города вечно проблемы с парковкой.

— Купи место для машины.

— У тебя завышенное представление о зарплате полицейского.

— Это правда.

— Во что ты ввязался?

— Что ты имеешь в виду?

— Откуда у вас информация?

— Слухи ходят.

— Когда знаешь слишком много о том, о чем не следует знать, можешь оказаться в числе подозреваемых в соучастии. Шесть человек погибло.

— Поэтому мы с Зильберштейном и приезжали с тобой повидаться. Мы не хотим, чтобы еще кто-нибудь погиб.

— Кто такой Бен Вейсс? — спросил я жестко.

— Торговец пушниной из Израиля.

— Нет.

— Больше я ничего не знаю. Я виделся с ним, когда он приезжал в офис встречаться с Максом. Макс консультировал его по каким-то вопросам, связанным с договором.

— Ты слышал, что у отца Макса украли машину?

— Нет. Как это случилось?

— Машину обнаружили у станции метро «Сиилитие» в Херттониеми. Ею пользовался Бен Вейсс. Днем его обнаружили убитым в Кераве.

По лицу Эли было видно, что о смерти Вейсса он не знал. Его испуг был неподдельным.

— Поверь мне, он не был торговцем пушниной. Все, кто пытается в этом убедить, лгут.

Брат был практически у меня в руках. Он судорожно пытался понять, во что ввязался.

Я спросил:

— Кто тебе сказал, что Вейсс занимается пушниной?

— Зильберштейн.

— Откуда он знает?

— Он сказал, что Вейсс приходил в синагогу. Спрашивал, не знает ли Зильберштейн какого-нибудь еврея-юриста, который мог бы проконсультировать его по банковским делам тут, в Финляндии. Зильберштейн направил его к нам.

— К вам или он говорил конкретно о Максе?

— Зильберштейн сказал, что дал название нашей конторы. Когда Вейсс позвонил, на месте был Макс, поэтому он и получил эту работу.

Эли начинал понимать, что влип во что-то такое, из чего лучше всего поскорее выбраться с моей помощью. Он остановился перед светофором на перекрестке у старого здания оперы. Ресторан «Булеварди» был закрыт на ремонт. Когда был жив отец, он иногда водил нас в «Булеварди» на воскресный обед. Мы всегда садились наверху за столик у окна. Возможно, отец выбрал этот ресторан, поскольку родился в доме на углу площади на берегу залива Хиеталахти и улицы Леннротинкату. Дом был поврежден в первую же бомбежку во время Зимней войны. [24]Рядом с рестораном располагалась дискотека, на которую мы часто ходили с Даном.

Включился зеленый. Перед тем как тронуться, Эли взглянул на «Булеварди»:

— И «Булеварди» превратился в какое-то модное место. Помнишь, как мы обедали тут с папой? Однажды он сказал мне, что директором ресторана был один его армейский друг. Поэтому мы всегда сюда ходили. У него была скидка.

Откровение Эли меня развеселило.

— Так вот в чем было дело?

— Да, именно в этом. Сразу видно, мы плоть от плоти своего народа.

— Говори за себя.

Мы подъехали к моему дому. Эли остановил машину перед входом.

— По чьей просьбе ты пытался получить у меня информацию о ходе расследования?

— Зильберштейн попросил. Он уверен, что эти убийства связаны с визитом министра иностранных дел. Он не верит в случайность.

— Видимо, у него есть какая-то версия, дающая основания для подозрений?

— Мы получили несколько угроз на арабском языке. Нам угрожают, что взорвут синагогу.

— Это письма?

— Да, и видеокассета. Мы передали ее в полицию государственной безопасности.

— Что на ней было?

— Вооруженный мужчина, его лицо было скрыто платком, а в руке он держал плакатик с надписью по-английски: «Независимость Палестине». Мужчина говорил на арабском языке, что евреи не могут чувствовать себя в безопасности нигде в мире и что мы станем объектом для удара «Аль-Каиды» и «Бригады мучеников», если официально не осудим оккупационную политику Израиля.

— «Аль-Каида» и «Бригада мучеников»… Это должно напомнить нам, что мы часть большого мира. Маленькая Финляндия удостоилась чести попасть в список целей террористов.

— Ты что, шутишь?

— Нет, я удивляюсь.

— Когда мы услышали об убийствах в Линнунлаулу, Зильберштейн сказал, что «Аль-Каида» и «Бригада мучеников» спланировали совместный теракт в период визита министра иностранных дел, но позднее эти группировки что-то не поделили и принялись убивать друг друга.

Я легко мог поверить, что Зильберштейн с энтузиазмом выстроил версию тайного заговора, но эта версия казалась уж больно примитивной, напоминала рассказ Мейера о его пушном бизнесе с Вейссом.

— Довольно смелые выводы из столь скудных фактов, — сказал я. — На чем строится эта версия?

— Не знаю, но у Зильберштейна и Мейера хорошие контакты с Израилем.

— Что это значит?

— Я знаю только, что Зильберштейн несколько дней назад ездил к Мейеру, хотя они вообще-то не общаются друг с другом. Зять Мейера служит в израильской армии.

— Зять Мейера летчик. Откуда, черт побери, он может знать, что тут делают «Аль-Каида» и «Бригада мучеников»?

— Возможно, у него есть связи в «Моссаде».

— И «Моссад», конечно же, велел зятю Мейера предупредить своего тестя о возможных терактах «Аль-Каиды» и «Бригады мучеников» в Финляндии?