Праздник Святой Смерти - Ирина Лобусова Страница 35

Достав блокнот, Зина старательно записывала слова Тараса. Обладая многообразием различных знаний, он сыпал ими всегда без разбору. Но Крестовская уже не раз убеждалась, что его рассказы полезны. А потому слушала внимательно, делая пометки в блокноте.

— Этот перец обладает истинно полезными свойствами, но в СССР его очень трудно достать, — вздохнул Тарас.

— Ты пробовал его хотя бы раз? — улыбнулась Зина.

— Пробовал, — лицо Тараса стало мрачным, — один мой друг привозил его мне. Вкус действительно необычный. Это вкусно. Но это не та еда, которую станешь употреблять каждый день.

— Почему в СССР его трудно достать? — не поняла Крестовская.

— Где Мексика, а где мы? Но в магазинах партийной элиты он наверняка есть. Но не у нас. Где-то там, в Москве.

Зина сделала пометку в блокноте — МЕКСИКА. Написала большими буквами, жирно, и подчеркнула. Потом задумалась — муть какая-то. Ведь действительно: где Мексика, а где мы? Странная нестыковка. Но… Жизнь приучила ее к тому, что возможны самые невероятные вещи. А потому Крестовская продолжала внимательно слушать дальше Тараса, который снова вошел во вкус, рассказывал о полезных свойствах перца халапеньо.

Этот перец считался весьма эффективным при профилактике сердечно-сосудистых заболеваний, способствовал обмену веществ, был полезен для пищеварительной системы. В небольших дозах рекомендовался для поднятия настроения. Также улучшал зрение, состояние кожи и волос. Считалось, что халапеньо помогает при бессоннице, понижает давление.

Основная горечь этого перца содержится в семенах. Поэтому, если нужно уменьшить горечь, сначала удаляют все семена. А самое основное применение этого перца — все-таки кулинария.

Однако халапеньо нельзя употреблять в больших количествах. Его жгучесть может нанести вред слизистой желудка. Вообще его могут употреблять только люди, у которых все в порядке с пищеварением, почками и печенью. Но в Мексике с этим перцем готовится вся еда — мясные, рыбные, овощные блюда, даже яичница. Без него не обходится ни одно мексиканское торжество. Тем более — почетная встреча важных гостей. Из этого перца готовится и самая известная мексиканская закуска — начос. Но об этом советские люди, конечно, не слышали.

Как и об еще одном знаменитом мексиканском лакомстве, гордости национальной кухни — чипотле. Для его приготовления халапеньо коптят при помощи древесного дыма. Благодаря этому он начинает благоухать ароматом шоколада с примесью табака, но по вкусу напоминает чернослив.

Как ни странно, но из халапеньо готовят также различные варенья и желе. А некоторые мексиканские кулинары добавляют этот перец даже в шоколад. В общем, в Мексике перец халапеньо — главный продукт. Оттуда он и пришел в Европу. Однако из-за своего специфического вкуса популярен не в каждой стране. В СССР вообще считается экзотикой и доступен только богатым людям и партийной элите.

Еще одно знаменитое блюдо мексиканской кухни — это гуакамоле. В СССР почти все продукты из набора для приготовления этого блюда считались не просто редкими, экзотическими — авокадо, лайм, халапеньо… А ведь из всего этого получается соус с очень нежным вкусом — отличная приправа к мясным и рыбным блюдам, а также к жареному картофелю…

— Значит, кулинария, — Зина закрыла блокнот. — Из него готовят еду.

— Только не в СССР! — вздохнул Тарас. — Для нас это роскошь бóльшая, чем семга, икра, балык, шпроты…

— Но ты все-таки его пробовал, — улыбнулась Крестовская.

— Это случайность. Таких, как я, в этой стране мало.

— А как ты думаешь… — В голову Зины неожиданно пришла одна мысль. — У нас в Одессе есть мексиканские рестораны?

— Нет, конечно! Что за идеи? — пожал плечами Тарас.

— А подпольные? — она вспомнила ресторан, где готовили змей.

— Нет. Это же не деликатес. Смысла нет готовить мексиканские блюда подпольно. Но их вполне можно приготовить на кухне, в домашних условиях.

— Их, к примеру, может приготовить женщина, желающая произвести впечатление на мужчину, — с улыбкой сказала Зина.

— Или наоборот — если мужчина хочет произвести впечатление на женщину, — улыбнулся в ответ Тарас.

— Понятно, — Крестовская закрыла блокнот, — но на самом деле ничего не понятно.