Тьма чернее ночи - Майкл Коннелли Страница 35

Гарри Босх положил руку на Библию, поклялся говорить правду и занял свидетельскую трибуну. Посмотрел на камеру, установленную на стене над скамьей присяжных. На него смотрел весь мир. Процесс транслировался в прямом эфире по судебному каналу и по местному девятому каналу. Босх постарался не показывать, что нервничает, однако факт оставался фактом: не только члены жюри будут рассматривать его и оценивать его действия и личность. Впервые за многие годы, давая показания на уголовном процессе, он не был совершенно спокоен. То, что правда на твоей стороне, не успокаивает, если знаешь, что правда должна преодолеть коварную полосу препятствий, установленную богатым, имеющим большие связи обвиняемым и его богатым, имеющим большие связи адвокатом.

Босх положил синюю папку, материалы дела, на передний бортик свидетельской трибуны и пододвинул к себе микрофон – пронзительный визг ударил по ушам всех присутствующих.

– Детектив Босх, пожалуйста, не трогайте микрофон, – протянул судья Хоктон.

– Простите, ваша честь.

Полицейский, выполняющий функции судебного пристава, подошел к свидетельской трибуне, выключил микрофон и поставил его поудобнее. Когда Босх кивнул, пристав снова включил микрофон. Потом секретарь суда попросил Босха назвать полное имя и продиктовать по буквам для протокола.

– Прекрасно, – сказал судья после того, как Босх закончил. – Мисс Лэнгуайзер?

Заместитель окружного прокурора Дженис Лэнгуайзер встала и подошла к трибуне. С собой у нее был желтый блокнот с записанными вопросами. Среди представителей обвинения она занимала второе место, но работала со следователями с самого начала дела. Было решено, что именно она проведет допрос Босха.

В окружной прокуратуре Лэнгуайзер считалась молодым, подающим надежды юристом. Всего за несколько лет она поднялась от подготовки бумаг для более опытных коллег до возможности самой представлять эти бумаги в суде. Босх уже работал с ней над политически деликатным и коварным делом об убийстве в Энджелс-Флайт. В результате он рекомендовал Дженис в заместители к Крецлеру.

Впоследствии, снова работая с ней, Босх обнаружил, что первое впечатление было правильным. Она помнила все факты по делу. В то время как большинству других юристов пришлось бы снова и снова тщательно изучать свидетельские показания в поисках дополнительных сведений, она свободно владела всей информацией. Однако ее мастерство не ограничивалось деталями дела. Она никогда не теряла из виду всю картину, сознавая, что все усилия направлены на то, чтобы навсегда упрятать Дэвида Стори в тюрьму.

– Добрый день, детектив Босх. Будьте добры, расскажите немного присяжным о вашей карьере в полиции.

Босх откашлялся.

– Я проработал в полиции Лос-Анджелеса двадцать восемь лет. Больше половины этого времени занимался расследованием убийств. Я – детектив-три, назначенный в группу убийств голливудского отделения.

– Что означает "детектив-три"?

– Это означает "детектив третьего класса". Самый высокий ранг для детектива, равноценный сержанту, но в полиции Лос-Анджелеса нет детективов-сержантов. Следующий ранг после детектива-три был бы детектив-лейтенант.

– Как вы думаете, сколько убийств вы расследовали за свою карьеру?

– Не считал. Полагаю, по крайней мере несколько сотен за пятнадцать лет.

– Несколько сотен.

Лэнгуайзер бросила взгляд на присяжных, выделив последнее слово.

– Может быть, чуть больше или чуть меньше.

– И как детектив-три вы в настоящее время являетесь начальником отдела убийств?

– Я выполняю кое-какие обязанности начальника отдела. Также я возглавляю группу, которая руководит расследованиями убийств.

– В этом качестве вы руководили группой, вызванной на место убийства тринадцатого октября прошлого года, правильно?

– Правильно.

Босх бросил взгляд на стол защиты. Дэвид Стори сидел, опустив голову, и рисовал фломастером в блокноте. Он занимался этим с самого отбора присяжных. Босх посмотрел на адвоката подсудимого и встретился глазами с Дж. Ризном Фаукк-сом. Босх не отводил взгляда, пока Лэнгуайзер не задала следующий вопрос.

– Это было убийство Донателлы Спиэрс?

Босх снова посмотрел на Лэнгуайзер:

– Правильно. Она использовала это имя.

– Имя не настоящее?

– Полагаю, его можно назвать сценическим псевдонимом. Она была актрисой. На самом деле ее звали Джоди Кременц.

Вмешался судья, попросив Босха продиктовать имена по буквам для судебного протокола. Потом Лэнгуайзер продолжила:

– Расскажите нам об обстоятельствах вызова. Где вы были, что делали, как это дело стало вашим?

Босх откашлялся и хотел было придвинуть микрофон поближе, потом вспомнил, что получилось в прошлый раз, и, не трогая микрофона, просто наклонился вперед.

– Двое моих напарников и я сидели за ленчем в ресторане "Массо и Фрэнк" на бульваре Голливуд. Была пятница, и обычно мы едим там, если есть время. В одиннадцать сорок восемь сработал пейджер. Я узнал номер моего начальника, лейтенанта Грейс Биллетс. Пока я звонил ей, сработали и пейджеры напарников, Джерри Эдгара и Кизмин Райдер. Тут мы поняли, что дело, вероятно, серьезное. Я дозвонился до лейтенанта Биллете, и она направила мою группу по адресу Николс-Каньон-роуд, одна тысяча один, куда раньше уже выехали по экстренному вызову патрульные вместе с медиками. Они доложили, что молодая женщина найдена мертвой в своей постели при подозрительных обстоятельствах.

– И вы выехали по этому адресу?

– Нет. В "Массо" мы приехали на моей машине. Поэтому я поехал обратно к голливудскому участку – в нескольких кварталах от ресторана – и высадил напарников, чтобы они могли воспользоваться своими машинами. Потом мы все трое по отдельности направились по адресу. Никогда не знаешь, куда придется отправиться с места преступления. Лучше, чтобы в распоряжении каждого детектива был собственный автомобиль.