Большой кусок мира - Иоанна Хмелевская Страница 34

— Тихо! Вон туда поплыла. Шуршит. Обе замолчали и прислушались. Со стороны острова донёсся слабый шорох тростника.

— Запутался наконец, — прошептала Тереска с надеждой. — Давай туда. Я посвечу. Ты где?

— Да здесь, рядом. Я тебя вижу. А чем посветишь-то?

— Я фонарик захватила. Скучать нам не приходится, это точно! Может, кто сглазил? Ни одной ночи спокойной!

Луч света медленно шарил по тростникам, росшим вокруг острова. Нос байдарки вдруг вынырнул из темноты. Он слегка подёргивался и качался, корма прочно застряла в зарослях. Шпулька соскользнула с матраца в воду, ухватилась за нос и залезла в лодку. Тереска передала ей фонарик, крепко привязала к лодке оба матраца и последовала за подругой.

Очутившись наконец в родной байдарке, путешественницы вздохнули с облегчением. Уж теперь-то ей не убежать! Лодка продолжала вздрагивать, конец удочки сильно изогнулся, а попавшийся на крючок зверь забрался, видимо, глубоко в камыши. Мысль перерезать леску даже не пришла Тереске в голову. Она была твёрдо намерена во что бы то ни стало извлечь рыбину.

— Если это угорь, — угрюмо заявила она, — можешь сразу с ним попрощаться. Сунуть нам его некуда, а так мне не удержать. Был бы нож, я бы срезала тростник и достала бы эту холеру…

— Есть нож! — возбуждённо воскликнула Шпулька. — Которым рыбу потрошили. Я как раз на него села.

Дрожа от нетерпения, она схватила фонарик и принялась подсвечивать подруге, которая, свесившись с кормы, сражалась с упиравшейся рыбиной. На этот раз это оказался не угорь, но что-то не менее огромное, может, акула, а то и вовсе кит, запутавшийся в тростниках на Мазурских озёрах в центре Европы. Тереска рубанула ножом пониже лески и после нескольких минут отчаянных усилий спутанный кубок травы, каких-то корней и лески вместе с китом шлёпнулся на дно лодки.

— Щука! — восторженно крикнула Тереска. — Господи! Какая красивая!!!

Щука была солидная, около полуметра. Буксировка байдарки её несколько утомила, поэтому она не сделала попытки выскочить из лодки и удрать сразу, а лишь беспорядочно металась на дне.

— Придержи её как-нибудь, — потребовала Тереска. — Сядь на неё, что ли. Надо леску распутать. А вообще ума не приложу, как она попалась? Ночью щуки не клюют. Наверно, у неё бессонница.

— Батарейки садятся, — сообщила Шпулька. — Что делать будем?

Запыхавшаяся подруга отёрла пот со лба.

— Без понятия. Давай куда-нибудь пристанем, пока ещё светит. Тяни за камыши. Или держи фонарь, а я буду тянуть.

Способ обогнуть остров, цепляясь за острые стебли и подтягивая таким образом байдарку, оказался не из лёгких, но все-таки эффективный. Буквально через несколько минут обнаружился кусок берега, пригодный для высадки. Слабеющий свет фонарика выхватил на нем груду камней в каких-нибудь трех метрах от кромки воды.

— Спятить можно, — ворчала Шпулька, помогая Тереске вытащить байдарку и матрацы на сушу. — Вроде бы проклятая зверюга удирала куда глаза глядят. А где оказалась? Прямёхонько у этих чёртовых камней!

— Не ной, лучше фонарь погаси, ещё пригодится. Скоро луна взойдёт. А пока пусть глаза привыкают. Надо подумать, что дальше делать.

— Возвращаться?

— Как возвращаться-то? Весел нет. Ни фига не видно. А где наша палатка, я понятия не имею. Похоже, придётся ждать до рассвета. Ничего не поделаешь.

— Всю ночь? Тереска молча пожала плечами, забыв, что подруга не может её видеть. В тишине слышен был только тихий плеск воды и, где-то вдалеке крики какой-то ночной птицы. Да ещё пойманная щука шуршала травой на дне лодки.

Только теперь обе почувствовали, как они устали и замёрзли. Девчонки вымокли и были в одних купальниках. Шпулька начала дрожать и щёлкать зубами.

— Есть хочу, — уныло заявила она — И замёрзла, как собака. А ты?

— Вот черт! — разозлилась Тереска. — И подумать только, у нас там на ужин копчёный угорь! Как вспомню… Конечно, холодно. Огонь бы развести.

— А что, нельзя?

— Не знаю. Вроде в байдарке были спички, но я не уверена. Кажется, коробка пустая. Посвети, я поищу!

В байдарке и в самом деле обнаружился коробок, а в нем — одна-единственная спичка. Тереска снова воспряла духом.

— Ну вот, оказывается, не зря я училась разжигать костёр с одной спички. Собирай сухие веточки, лучше всего сосновые иглы. На ощупь давай, экономь батарейки. Видишь, и камни кстати подвернулись, на них и разожжём. Только два верхних сниму.

— Луна всходит, — доложила также воодушевившаяся Шпулька. — Слушай, можно ведь испечь эту щуку! Соль есть. Какие мы молодцы, что решили возить соль всегда с собой! И согреемся, и обсохнем у огня!

Костёр весело потрескивал, давая немного света и вполне достаточно тепла. Купальники подсыхали. Щука, нанизанная на прутик, пеклась неохотно, упрямо поворачиваясь к огню одной и той же стороной, так что приходилось все время её поправлять и придерживать.

— Пропал наш копчёный угорь, — с глубочайшей грустью заявила Шпулька. — Небось от него одни угольки остались!

— Ты что же думаешь, он сам под себя хворост подкладывал? Огонь давно погас, а угорь уж и остыл. Только бы его никто не украл.

Шпулька аж подпрыгнула от возмущения.

— Ты мне таких ужасов даже не говори! Слышать не хочу! Лучше не нервируй меня!

— Здесь вообще-то безлюдно, не расстраивайся раньше времени, — утешила подругу Тереска. Только вот как мы назад без весел доберёмся? Поверни её, другая сторона совсем сырая.

Шпулька попыталась получше закрепить прутик на рогульке.

— А если руками грести? Без багажа она совсем лёгкая.

— Если руками — через полгода доберёмся. Тут или одна из нас поплывёт на матраце и вернётся с вёслами, или соорудим какую лопату из подходящей коряги, можно из куска коры.

— Лучше уж лопату из коряги. Я и так достаточно на матраце вымокла. А утром ещё холоднее будет.

Тереска помолчала немного, глядя на огонь, а затем произнесла задумчиво:

— Интересно, а под этими камнями тоже ничего нет? Они — дальше от берега, вода здесь должна быть глубже. Жаль, что лопаты нет…

Шпулька недовольно поморщилась. И умеет же эта Тереска находить приятные темы для разговора! То угря украдут, то назад никак не вернуться, а теперь ещё и аристократ с его тайнами!

Щука наконец испеклась. Посолена она оказалась в самый раз и очень вкусная, но есть было страшно неудобно. Раздирать горячую рыбу руками — занятие не из лёгких, и нож тут не очень-то помог. Больше помог голод.

— Не помешало бы чем-нибудь горячим запить, — вздохнула Шпулька, выплёвывая кости и облизывая пальцы. — Можно было бы заварить чай на каких-нибудь травах, да не в чем.

— Вообще-то есть. В байдарке — жестянка с червяками, сама под корму прятала. Банка хорошая, из-под сгущёнки.