Жар тела - Михаил Март Страница 34

– Так поговори с ним.

– Преждевременно. Сейчас мои люди делают обыск в конуре, где жил Беландин. Я не хочу никого информировать на этот счет. Это не случайное убийство, а умышленное.

– Бежал. Значит, кому-то очень насолил. Кому? Дружкам, конечно, за что в зонах не жалуют.

– Дружки, то бишь заключенные, его не тронули бы. Беландин не простой зэк, а вор в законе. Неприкосновенный. Он принадлежал к этой касте. Во-вторых, ему осталось сидеть полгода из восьми, которые он получил по суду. Какой смысл в побеге?

Генерал снял трубку внутреннего телефона.

– Вызовите ко мне подполковника Сумского.

Воронихин даже вздрогнул.

– Я бы не хотел, товарищ генерал, чтобы Сумской меня здесь видел и что это дело веду я.

– Сиди. Сумской грамотный и образцовый офицер. А то, что он служил в колонии, я знаю. Колония образцовая. Мало того, он помог полиции Питера за один день раскрыть дело, в котором они копались год. Закрыл притон элитных проституток. Семь девок попали за решетку. Клофелинщицы. Его даже к ордену хотели представить. Но не смогли. Он из другого ведомства. Классный мужик и умница. И у нас он отличился. Дело полковников помнишь, которые наркоту честным людям подбрасывали, а потом шантажировали их. Это Сумской их вывел на чистую воду. Двоих посадили, четверых уволили.

– Я понимаю, но…

В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, вошел Сумской.

– Здравия желаю! Чем могу помочь уголовному розыску?

– Присаживайся, Михаил Ильич. Тут возникли кое-какие вопросы. Без тебя их не решить. Машиной сбит насмерть бежавший зэк Ян Беландин. Он сидел в той колонии, где ты служил заместителем начальника. И вроде ты сам вел следствие. Так что там случилось?

– Помню, было дело. – Проходить в кабинет Михась не стал, а остался стоять в дверях. Приказывать ему никто не мог. Даже начальник уголовного розыска. Михась подчинялся только заместителю министра, так как проверял работу всего Управления, включая уголовный розыск. – Давно это было. Между зэками возник серьезный конфликт. Барак на барак. И все за сферы влияния. Один барак взял верх над другим, а слабым грозила смерть. Вот четыре заводилы и решили бежать, чтобы выжить. Автоматчики с вышек троих уложили. В беглых стреляют, если вам это известно. Одному удалось уйти. Его объявили в розыск. Остальным зачинщикам добавили сроки. Возможно, что после выхода из тюрьмы кто-то из них его искал. Сейчас как раз такое время, когда они освобождаются. Кому-то повезло. Но стоит ли беглому вору в законе, тем более мертвому, уделять наше время. Он же сидел за убийство.

– У меня к вам больше нет вопросов, товарищ подполковник. Спасибо за информацию и дальше желаю держать руку на пульсе нашего ведомства.

Подполковник отдал честь и вышел. Михась был уверен, что его слова не будут проверяться. Он импровизировал и не сказал ни слова правды.

Взглянув на часы, он заторопился. Его ждал Шато в Измайловском парке.

* * *

После неловкого положения в кабинете у начальника Воронихин вернулся в свой кабинет. Он тут же позвонил майору Шкловскому из следственного отдела. Они работали вместе, и Воронихин не раз выручал его по поиску свидетелей и подозреваемых. Шкловский считался одним из лучших следователей в Управлении, был зятем прокурора Москвы. Сергей не стал его приглашать к себе, а сам к нему зашел.

– У меня к тебе огромная просьба, Вадим.

– Всегда готов. Обычно я хожу к тебе с просьбами, Сережа. Выкладывай.

– Надо на недельку съездить в Санкт-Петербург. Я мало что знаю, но там должны помнить этот случай. Лет пять назад подполковник Сумской, будучи Кумом в зоне, каким-то образом помог Управлению на Литейном выловить целый притон клофелинщиц за один день. Как, почему, каким образом и где сейчас все шлюхи? Их должны уже давно выпустить. И при чем здесь Сумской? Как он их вычислил? Реальное это дело или блеф?

– Я тебя понял, Сережа. Недельку я найду. Вот только сдам завтра дело в прокуратуру и смогу съездить в Северную столицу. Давно там не был.

Воронихин облегченно вздохнул.

– Ну а теперь я объясню тебе суть дела. Самое главное.

6

После пары рюмок коньяку Шато приступил к рассказу.

– Нас вызвал хозяин дома где-то в восемь утра двадцать шестого числа. Хозяйка зашла в комнату, где жили две женщины из Петербурга, чтобы там прибраться и занести свежее белье. Обе женщины в шесть утра уходили на пляж, и она была уверена, что там никого нет, но увидела два трупа. На одной кровати лежала Рита Хохловская, если верить ее паспорту. Ей перерезали горло. Скорее всего, по мнению эксперта, опасной бритвой. Или похожим предметом. Очень острым. Кровищи море. Вот фото. Я снимки выкрал. Этой папкой все равно никто не занимается. Хотя следователь прокуратуры ее видел. Но решение было одно: «Дело не заводить». Свои люди такого бы не сделали. А приезжих тысячи. По мнению эксперта, убийство совершено ночью, часа в два-три. Страшное зрелище. Молодая красивая дама и такая бездарная смерть. Вторая застрелена через подушку. Очевидно, у револьвера не было глушителя. Ее звали Фаиной Соболевской. Сорок семь лет. Пуля расколола ей череп. Стреляли из «нагана». Пулю изъяли из головы при вскрытии. Трупы тихо вывезли из дома, чтобы не создавать паники. Следов никаких, кроме одного отпечатка на подоконнике. Кроссовки тридцать седьмого размера. Ни одной из убитых отпечаток не подходит. Размеры другие. Трупы в цинковых гробах отправили в их город по адресу Управления полиции. Так прокурор настоял. Но вряд ли они кого-то пришлют. Мол, у нас в республике есть свои следователи. Но вернемся назад. В тот же день, когда обнаружили трупы двух женщин, пришла женщина из того же поселка. Она хотела угостить свою курортницу свежими абрикосами, но ее не застала. Зато подушка залита кровью. Пошли туда. Похоже, дамочку тоже прирезали во сне. Все вещи на месте, но не нашли ни паспорта, ни денег. Возможно, их забрал убийца. И труп тоже унесли. Данных на нее нет. Паспорт хозяйка не проверяла. Представилась Наташей, но когда ее окликали, не реагировала. Молодая, лет тридцати, красивая. Цвет волос непонятен. Она постоянно меняла парики. То рыжая, то брюнетка. Не женщина, а загадка. Ни с кем не общалась, гостей в дом не водила, на пляж не ходила. Если выходила за ворота, то с тяжелой спортивной сумкой. Что характерно, у двух убитых женщин и деньги, и паспорта лежали в тумбочке. Денег много.

– Хорошо. С этим мне все понятно. А что с пассажирами, проследовавшими в Адлер?

Шато достал три листа бумаги, где были распечатаны все данные на уезжающих двадцать пятого числа и время продажи билетов на определенный рейс.

Михась внимательно ознакомился с бумагами. Киры Дроздовой среди них не было, но споткнулся на фамилии Колпакчи. Киры Колпакчи. Тогда, много лет назад, когда он накрыл клофелинщиц, Кира носила девичью фамилию. Потом, когда она вышла замуж, взяла фамилию мужа. Но билет она покупала на поезд Сухуми – Москва днем двадцать четвертого числа, а убили ее в ночь на двадцать пятое. Он подчеркнул фамилию.