Одно преступное одиночество - Анна Данилова Страница 34

– Ее звали Мирем, – перебила меня Теодора, и от ее голоса, тихого и какого-то замогильного, вдруг повеяло холодом.

И она рассказала мне историю Мирем.

Я слушал ее, испытывая жгучий стыд. Образ Елены под конец рассказа просветлел, я вдруг понял Игоря, «заболевшего» этой женщиной, на самом деле прекрасной, удивительной женщиной, которую сейчас пытаются оболгать. Получалось, что я совершенно не разбираюсь в людях!

– Значит, Мирем убили… Но кто?

– Предполагаю, что это сделал ее сожитель, Меттин. Один урод, который жил за ее счет, пил из нее кровь…

Я видел, как Теодора сжала кулаки.

– Получается, что Елена просто по доброте душевной приняла участие в этой Мирем.

– Конечно! Она была очень щедра, добра. И даже когда ей понадобилось уезжать, она дала деньги мне, чтобы я проследила за Мирем, чтобы оплатила ее лечение, чтобы не бросала ее… Вот так и мы с Мирем подружились.

– Скажите, если бы Мирем не убили, она на самом деле поехала бы в Москву?

– О, да, конечно! Она просто бредила этой поездкой. Она говорила, что после того, как они встретятся с Эленой, ее жизнь изменится, и она избавится о Меттина, начнет новую жизнь.

– Не понял…

– Мирем открыто не говорила, но я предположила, что Элена нашла ей жениха.

Час от часу не легче!

– Скажите, Теодора, при вас Елена никогда не рассказывала о каких-то драгоценностях? О королеве Марии, к примеру?

– О ком? – Губы Теодоры тронула легкая улыбка. – О королеве? Нет, что-то не припомню. При чем здесь королева Мария? Хотя… Балчик… Да-да, говорила о ботаническом саде в городе Балчик. Этот сад – детище королевы Марии, это знает каждый болгарин.

– До того как Мирем стало плохо там, в сквере на скамейке, они не были знакомы? – Я решил вернуться к личности Мирем.

– Нет, не были. И если бы не голодный обморок Мирем, они бы и не познакомились.

Я задавал ей еще много вопросов, потом предложил ей пообедать со мной. Мы спустились, вышли из гостиницы и зашли в маленький ресторан с испанской кухней. Пока ждали горячее, закусывали нежными розовыми ломтиками хамона и маслинами.

Я без устали пытался разговорить Теодору, сидящую передо мной в форме горничной, задавая ей самые нелепые вопросы. Но ничего такого, за что я мог бы зацепиться, не было. И вдруг неожиданно возникла тема Харькова.

– Я не знаю, быть может, мне показалось, что у Мирем в Харькове кто-то был… Может, родственники. Словом, у меня всегда было такое чувство, будто бы они от меня что-то скрывали. И эта таинственность исходила прежде всего от Мирем. Возможно, это касалось ее личной жизни. Она была очень скрытная, как раковина. Но вот Елене она доверяла полностью. Нет, вы не думайте, я не обижаюсь, все мы люди разные. Я предполагаю, что тот крест, что Мирем несла, я имею в виду, ее эмоциональную привязанность к Меттину, к человеку-уроду, который мучил и истязал ее, она собиралась сбросить с помощью Елены. Думаю, что речь шла еще и о переезде в Россию. Только уехав из Болгарии, Мирем могла спастись от Меттина. Да только не успела.

– А что про Харьков?

– Я могла слышать лишь обрывки каких-то фраз, да, они говорили о Харькове, вроде бы Мирем спрашивала, когда Элена поедет в Харьков, но это же Украина, и Элене там вроде бы нечего было делать. Но у Мирем было там какое-то дело, может, мужчина? Честное слово, не знаю.

– Так Елена ездила по ее просьбе в Харьков или нет?

– Думаю, что да. Потому что буквально в прошлом году, осенью, после разговора с Эленой…

– Скажите, почему Мирем связывалась с Еленой не напрямую со своего телефона, а через вас, я правильно понял?

– Да, вы все правильно поняли. Это из-за Меттина, который ревновал ее и проверял ее телефон. Хотя если вас интересует мое мнение, то это была не ревность, а звериное такое чувство собственника. Знаете, если бы это было возможно, то он время от времени отпирал бы голову Мирем, как ореховую скорлупу, чтобы заглянуть в ее мысли. Он вообразил себе, что она является его собственностью, что он обладает не только ее телом, от которого к моменту ее смерти уже мало чего оставалось, поскольку она была страшно истощена, но и ее жизнью, не говоря уже о деньгах. А ведь Мирем всегда работала, где только могла. И все деньги этот изверг отбирал у нее, а когда денег не было, бил ее.

– Получается, что Елена действительно хотела из самых добрых дружеских чувств принять участие в ее судьбе, помочь ей. Может быть, даже хотела перевезти ее в Москву, но не для того, чтобы устроить ее личную жизнь, я имею в виду с мужчиной, поскольку…

Тут я осекся, понимая, что зашел и без того довольно далеко в своих разговорах. Но тут Теодора взглянула на меня таким взглядом, что я понял – это наш человек, а потому в разговоре с ней можно расслабиться и постараться извлечь как можно больше информации.

– Понимаете, Теодора, телефон Елены проверили, и никаких разговоров, которые могли бы иметь отношение к так называемому «жениху» Мирем, нет.

Я говорил чистую правду. Елена не разговаривала ни с одним человеком, который мог бы подойти на роль кавалера Мирем. Если бы, к примеру, она действительно хотела познакомить Мирем с мужчиной, то уж точно общалась бы с ним, без этого никак. Во-первых, перед тем, как порекомендовать своей подруге мужчину, она должна была быть с ним знакома. Во-вторых, в ожидании Мирем она должна была с ним договориться о многом, и чтобы встретиться и поговорить, она должна была ему предварительно позвонить и назначить встречу. Но ничего подходящего в телефоне Елены не было, а это означало, что никакого «жениха» не существовало. Другое дело, что могла быть договоренность с человеком, который за деньги согласился бы на фиктивный брак с Мирем, чтобы помочь ей остаться в России. Для этой роли мог подойти кто угодно, хоть автомеханик из гаража, которому Елена изредка звонила по поводу ремонта своего автомобиля.

– Я же сразу сказала, что московский жених – это всего лишь мое предположение.

– Как вы думаете, почему ваши подруги не доверяли вам?

Лицо Теодоры погрустнело.

– Я бы не стала утверждать, что они мне не доверяли. Тем более что Елена в тот приезд, когда случилась беда с Мирем, оставила мне довольно много денег, чтобы я оплачивала ее лечение. Мне, совершенно постороннему человеку, горничной отеля, понимаете? Кроме того, я была связным в их телефонных разговорах. Да и Мирем всегда делилась со мной, была откровенна, но… Да, вы правы, существовало нечто, во что они меня не посвящали. Но хочется думать, что это происходило не потому, что они мне не доверяли или хотели что-то скрыть, чтобы как-то ущемить меня… Я много думала об этом, пыталась разобидеться на них, но потом вдруг предположила, что эта тайна, которую они от меня скрывали, могла быть опасной.

– Опасной?

– Ну да. Они не посвящали меня в тайну, знание которой могло быть для меня опасно. Словом, чтобы не втягивать меня в криминал… Хотя, может, я все это себе придумала, и в Москве действительно живет мужчина, который предназначался Мирем в мужья. Пусть даже это был бы фиктивный брак.