Кинжал с мальтийским крестом - Марта Таро Страница 34

– Мы всё это знаем из писем Полины Николаевны и самой Лив, а вы расскажите о том, что произошло в тот роковой день, – перебил его Горчаков.

Александр начал со свадьбы тётки Алины. Он постарался вспомнить все подробности того дня и вечера и умолчал лишь о несчастном объяснении в кабинете. Князь Платон слушал внимательно. Потом заговорил:

– Значит, полиция зашла в тупик? Тогда она не сможет найти убийцу. Но если вы и впрямь заинтересованы в том, чтобы установить истину, я могу попросить одного своего друга приехать сюда и во всём разобраться.

Вот когда Александр понял, что чувствует утопающий, ухватившийся за соломинку.

– Пожалуйста, сделайте это! – попросил он. – Моя жизнь свалилась в тупик: обещанного места в министерстве теперь уже точно не будет, деньги мои лежат за границей, и я не могу до них добраться, и даже полученное от дяди наследство до сих пор не оформлено. Я приму любую помощь и готов на всё, лишь бы разорвать этот порочный круг.

– Ну что ж, тогда я отправлю курьера в Петербург. Надеюсь, что частный пристав Щеглов мне не откажет, – сказал князь Платон.

Александр после таких слов перекрестился – для него наконец-то забрезжил лучик надежды.

Надежда – это чувство пришло к ней незаметно, как-то само собой. Может, из-за безбрежных лазурных просторов, а может, из-за вкуснейшего солёного ветра? Как бы то ни было, но Лив захотелось жить. Уже третий день барк «Посейдон» рассекал косматые макушки чёрноморских волн и уносил паломниц всё дальше от Одессы. Непогода, изводившая всех на берегу, отступила, и паломницы теперь часто выходили на палубу. Хотелось дышать, набираться терпкой морской свежести. Сейчас Лив снова шла на палубу и почти тащила на себе тётку. Полина невероятно страдала от морской болезни. Она не вставала с койки с самого начала пути, но сегодня нашла в себе силы подняться.

– Ох, дорогая, если бы я раньше знала, как действует на меня качка, я, наверно, не решилась бы на это путешествие, – не раз жаловалась она, – уж и не знаю, как я доживу до конца плавания.

– Говорят, что к этому привыкают, – подбодрила тётку Лив, – сестра Феодора обещала, что дней через пять вы почувствуете себя гораздо лучше.

– Дай-то бог, а то уже сил нет терпеть эту муку. Ты не знаешь, как там наши переносят путешествие?

– Сестра Феодора – хорошо, а вот Ираида так же, как и вы, до сих пор лежала. Варя качку совсем не заметила, зато Домна Фёдоровна два дня мучилась, а теперь ей полегче. – Лив потянула тётку вперёд, ей так хотелось показать Полине барк: – Вы наконец-то увидите, какой наш корабль большой. На нём одних кают семь штук, и все заняты.

Лив и Полина размещались в маленькой каюте на двоих, остальные паломницы заняли большой отсек с четырьмя койками, а слуги-мужчины ночевали вместе с экипажем. Варя ещё четверть часа назад заглянула в маленькую каюту и сообщила, что она, обе монахини и Домна Фёдоровна собрались на палубу, и теперь Лив вела туда же тётку. Они уже одолели большую часть коридора, им оставалось подняться по маленькой лесенке в три ступени, но ослабевшая Полина всё тяжелее висла на руке Лив.

– Ох, дорогая, ступеньки… – тёткин голос сорвался.

– Позвольте вам помочь, мадам, – произнёс по-французски мужской баритон, и сильные руки, подхватив Полину под оба локтя, молниеносно переместили её на верхнюю ступеньку лестницы.

Лив с удивлением смотрела на незнакомого пассажира, В чёрном сюртуке и алой шёлковой феске он смотрелся весьма необычно. Турок? Скорее всего… Пассажир был немолод, его виски посеребрила седина, но узкоглазое приятное лицо казалось моложавым, а брови и густые усы, в отличие от волос, остались иссиня-черными. Турок отпустил локти Полины и, улыбнувшись, сказал:

– Простите мою бесцеремонность, но, выйдя из каюты, я понял, что мы с вами – соседи. Вот и поспешил на помощь. Позвольте представиться: Ахмет Гюнель, я торгую коврами и шёлком. У меня лавки по всей Турции, а сейчас я возвращаюсь из Одессы, где только что открыл свой первый магазин.

– Очень приятно, месье, – ответила Полина. – Моя фамилия – Денисова, а эта мадемуазель – графиня Чернышёва, моя племянница. Мы обе благодарим вас за помощь.

– Пустяки… – отозвался турок. – Но я действительно могу помочь. Вы ведь страдаете от морской болезни? А у меня есть настойка из трав. Несколько капель этого эликсира, разведённых в холодной воде, снимут все симптомы дурноты. Я сам принимаю их каждое утро и провожу день в полном здравии.

– Мне неловко вас беспокоить…

– Что вы, никакого беспокойства, – отмахнулся новый знакомый и предложил: – Ваша племянница отведёт вас на палубу, а я пока схожу за питьем.

Он посторонился, пропуская Лив, и повернул обратно к своей каюте. Вновь покрепче обняв тётку, девушка толкнула дверь, ведущую на палубу. Прохладный морской воздух ударил им в лицо, защекотал ноздри. Как же хорошо здесь дышалось!

– Полина Николаевна, Лив, идите сюда, – позвала Варя.

Все паломницы собрались у борта. Лив как раз успела усадить тётку на складной парусиновый стул, когда рядом с ними появился новый знакомый со стаканом в руке.

– Прошу, мадам, пейте безбоязненно, – сказал он, протянув стакан Полине, – четверть часа – и вы станете гораздо бодрее.

– Вы уверены? – Полина выглядела растерянной.

– Смелее, я побуду с вами, пока эликсир не подействует, – пообещал турок.

Полина отпила глоток. На вкус питьё оказалось обычной водой, и женщина осмелела. Выпила всё.

– Вот и отлично, – оживился турок, забирая у неё стакан, и попросил: – Мадам Денисова, представьте меня, пожалуйста, вашим спутницам.

Полина выполнила его просьбу. Лив показалось, что монахини отнеслись к этому знакомству прохладно. Понятное дело – иноверец. Вечно хмурая, Рогожина лишь кивнула, а Варя на ломанном французском сообщила, что рада знакомству.

Турок осведомился, куда следуют столь достопочтенные дамы, и, получив ответ, что в Акко, обрадовался. Оказалось, он тоже направляется в этот порт и, поскольку корабль идёт через Константинополь, где останется на двое суток для перевалки груза, пригласил новых знакомых посетить его магазины.

– Благодарю, но мы не станем сходить с корабля, – сразу же отказалась Полина. Она перевела слова турка и свой ответ остальным паломницам, и монахини дружно закивали.

– Возможно, что за оставшиеся дни вы перемените своё мнение, – любезно заметил торговец и спросил Полину: – Вы чувствуете улучшение?

– Да, и впрямь, мне легче, – удивилась та, – ваше питье творит чудеса.

– Я рад, – заулыбался турок. – Может, ещё кто-то из дам нуждается в таком напитке?

Полина перевела вопрос, но все женщины отказались. Даже землисто-серая, как болотная тина, сестра Ираида, явно страдавшая от морской болезни, покачала головой.

Новый знакомый откланялся, а паломницы остались на палубе. Оставив старших обсуждать чудодейственное питьё, девушки прошли на нос корабля: смотрели, как барк рассекает волны, а сотни белоснежных гребешков превращаются в кружева под его килем.