Год Быка - Александр Омельянюк Страница 34

Видя вытянувшиеся, вмиг протрезвевшие лица, Платон сам пригласил всех к столу. Но дискуссия продолжилась и дальше. И новый импульс она получила после горячего.

Но особенно активными почему-то стали женщины.

Тогда философ добрался и до них:

– «У всех женщин короткий ум! Как правило, большинство женщин торопится с выводами о том, что они видят, слышат и ощущают. От того они часто обманываются и попадают впросак!».

– «Да, ну, что ты!» – раздалось несогласие сразу с нескольких сторон.

– «А знаете разницу между выводами умных и глупых, мужчин и женщин?» – не унимался Платон, на этот раз добившись полной тишины в аудитории.

– «Вот, например, глупая женщина, увидев танк, скажет, что он… зелёный!

Глупый же мужчина, к примеру, скажет, что танк стреляет и давит, так как внутри него снаряды и экипаж!

Умный же мужчина к этому добавит ещё и характеристики танка, и расскажет о его возможностях!».

Платон специально сделал паузу-ловушку. В наступившей тишине раздался восторженный голос Наталии, пытающейся уличить рассказчика:

– «Так, а умная женщина что скажет?!».

– «А умная женщина, во-первых, не спросила бы! А во-вторых, что касается танка, то сказала бы, что…» – не успел Платон закончить мысль, как его перебил уже перебравший и потерявший ориентацию в обществе, знаток Егор, со своим бурным окончанием:

– «… он не… дерёт, а давит!».

Воцарившую гнетущую тишину чуть было не прервавшуюся возмущённым воплем Варвары, успел тактично прервать буквально вскочивший с места пожилой гусар Палев:

– «Давайте выпьем за женщин!».

Под всеобщий, разряжающий обстановку, хохот некоторые, потерявшие бдительность, собутыльники опрокинули свои чарки аж до дна, и все снова устремились на, так всем неожиданно понравившиеся, танцы.

Под длинную и медленную песню «Мост любви» Платон танцевал с Клавдией, Майкл пригласил Ксению, а Егор с Александром разобрали своих жён, опять возвращая полковнику его половинку.

После приятного топтания на месте со старым ловеласом, всё ещё грезившая Наталия, в этот раз с удовольствием отдалась в лапы мужа, излишне быстро таскавшего по полу её вальяжное тело, постепенно превращая его в выжатую мочалку.

А когда в следующем танце Платон увёл у Юрия Марину, тот, словно выполняя свой гусарский долг, поскакал было к давно им обожаемой Ксении, но та отказалась, убежав на кухню, на рекогносцировку оставшихся угощений.

В этот день под влиянием Платона компания не стала слушать самые популярные песни своей молодости, а решили познакомиться с редкими и самыми хорошими из новых.

Прозвучали также песни Жана Татляна «Зеркало жизни», «Мой след» и, удивившее всех исполнением, русская народная песня «Дубинушка».

Когда Платон поставил песню «Хочу забыть», Варвара с Клавдией, не сговариваясь, кокетливо погрозили ему своими указательными пальчиками.

Это наверно у трёх сестёр Гавриловых фирменное?! – решил он.

– «То-то я смотрю, у него эта песня всегда вызывает какие-то приятные воспоминания!» – поняла вслух Ксения.

А под заключительный вечерний «Русский блюз» засидевшаяся молодёжь, под влиянием кое-кого из ветеранов, среди которых выделялся Платон, с удовольствием оторвалась в твисте. Особенно блистал Кеша.

Кроме выпускного вечера в школе Платон никогда ранее не видел своего младшего сына танцующим. А тут, да ещё и с любимой девушкой!

Но и он сам удивил многих, особенно молодёжь, включая Кешу, своим умением, азартом и темпераментом.

– «Платон! А ты остался таким же пластичным, как и в молодости!» – обрадовалась Варвара.

– «Да! Даже удивительно!» – вторила ей Клавдия.

– «А я его таким вообще первый раз вижу!?» – больше всех удивилась Ксения.

Но танцы и вино с закусками закончились, как и уже утомившая всех музыка. Трапеза подошла к чаепитию. В ожидании, пока женщины суетятся, теперь и мужчины предались праздным разговорам. И тон в этом задал Юрий Алексеевич. До этого он несколько раз выходил до лестницы, но компанию в убивании табуна лошадей ему, так и не высказавшемуся, никто не составил.

Его компаньоны уже поняли, что свои рассказы о чём-либо он всегда предваряет присказкой:

– «Я не знаю, может Вы об этом знаете?».

На что его антипод, острослов Егор, теперь заметил:

– «Ничего! Повторение – мать учения!».

И Юрий Алексеевич продолжил излияние души временным слушателям.

А темой он почему-то выбрал автомобиль. Но никто из старых волгарей не поддержал держателя иномарки, уже предавшего свою «Волгу». Более того, Егор просто оборвал разговор о том, кто и сколько ездит:

– «Да вообще, не царское это дело – возить своё тело!».

Тогда Палев заговорил о всем теперь известном Татляне, высказывая свои предположения, сразу парируемые знающим Платоном.

И тема получила поддержку от возвратившихся женщин.

Но Наталья решила вдруг выделиться из толпы поклонников Жана Татляна, назвав его песни слащавыми, вызвав в ответ бурю возмущения.

– «Ну, ты у нас опять не как все! Прям… регионерка, какая-то!?» – первым замочил гостью Егор.

Но тут свою лепту внесла и заграница. Майкл неожиданно для всех высказался, что и в США до сих пор Татляна помнят и любят, согрев душу Платона спасительным бальзамом.

Возмутились, естественно, и Егор с Александром.

Платон не терпел в своём окружении вальяжно-ленивых демагогов, пустобрёхов-пессимистов. Поэтому внутренне он не терпел Наталию, и постоянно сочувствовал Александру. Вот и сейчас он вынужденно поддержал друга, шутливо заметив про его жену, кивая в её сторону:

– «Я смотрю – её мина при плохой игре всегда взрывается!».

– «Да, обычное дело – мещанин во дворянстве!» – внёс свою лепту и культурный пролетарий Егор.

– «Точно!» – опрометчиво согласился Саша.

– «Ты, что? С ума сошёл?!» – отомстила Наталья мужу.

– «Да вроде пока нет! А ты, что ли, уже?!» – быстро нашёлся потерянный, было, Саша.

Тогда Наталья разразилась длинной, поучающей тирадой по поводу музыки, песен, и их исполнителей.

Но на её поучения мужу Платон быстро вмешался:

– «Учись, Санёк! Ученье – свет! Вот только учёных – тьма!».

Невольно перешли на науку и культуру. И тему начал Платон, исподволь подразумевая свою недавнюю оппонентку:

– «Ну как у нас плебею пробиться в настоящую, интеллектуальную элиту общества, когда он уступает даже не самым ярким её представителям в культуре, знаниях, манерах, наконец?!